ПЕРВАЯ ЖИДКОСТНАЯ ЛЕТИТ!

  • Параллельно с первой бригадой шло проектирование двигателей и ракет во второй бригаде. Возглавлял эту бригаду М. К. Тихонравов. В ней работали способные инженеры с отличной физико-математической подготовкой. Эта бригада первой построила ракету конструкции М. К. Тихоправова, получившую индекс "09". Двигатель для нее был создан этой же бригадой и работал на окислителе - жидком кислороде и горючем - сгущенном бензине в виде пасты. Состоялось более 50 огневых испытаний.
  • Много хлопот бригаде доставил окислитель - жидкий кислород. Сергею Павловичу были известны катастрофы, имевшие место при попадании масла в баллоны с газообразным кислородом. Были отмечены взрывы машин, на которых применялся жидкий кислород. Поэтому Королев пригласил в ГИРД для консультации виднейшего специалиста по сжиженным газам. Консультант пояснил:
  • - Жидкого кислорода бояться не следует, надо только соблюдать осторожность в обращении с ним. Масло - опасная примесь для него.
  • И вот повезли жидкий кислород на полигон. Сосуд Дьюара с опасным продуктом держали на руках, но как заправить ракету? Ведь жидкий кислород надо заливать в бак, а рядом механизмы все в смазке, в тавоте. Да и нельзя иначе.
  • Королев и Тихонравов решили убедиться, чем действительно угрожает окислитель, можно ли его заправлять в таких условиях. Проверили все сами и на своем опыте определили, как лучше обращаться с жидким кислородом при перевозке и на старте. Но строптивец нет-нет, да и проявлял свой "нрав".
  • Одни из пусков двигателя сорвался из-за того, что он заморозил краны. И тут нашелся Тихонравов - предложил облить краны... обычной водой.
  • - Действительно, - согласился Сергей Павлович,- она же для жидкого кислорода как кипяток.
  • И вода отогрела краны.
  • Теперь стоит пояснить, что это за сгущенный бензин и откуда он взялся в ГИРДе. Летом 1932 года Н. И. Ефремов должен был по путевке ехать отдыхать в Гагры, и Королев предложил ему:
  • - Ты же будешь на Кавказе. Заверни в Баку да прочти несколько докладов. Познакомься с новинками, ведь там делается и горючее для наших ракет. Я понимаю, ты потеряешь часть отпуска. Но, ничего, впереди жизнь, накупаешься.
  • Поездка в Баку оказалась удачной - там и был найден бензин, сгущенный до пасты. Через некоторое время в ГИРД поступил такой бензин - он был более компактен, а по свойствам - близок к жидкому. Сгущенный бензин позволил упростить конструкцию двигателя. Паста заранее помещалась в камеру сгорания, и при работе двигателя требовалось подавать туда лишь один окислитель.
  • Испытания ракеты на сгущенном бензине состоялись на Нахабинском полигоне 8 июля 1933 года. Присутствовали многие специалисты ГИРДа. Был здесь и Сергей Павлович. Состоялось два запуска двигателя. При первом запуске двигатель развил тягу в 28 килограммов, при втором - 38 килограммов. Объяснялось это тем, что давление в камере во втором случае было на 3 атмосферы выше. Решили впредь работать при еще более высоком давлении.
  • Через месяц, 7 августа 1933 года, на Нахабинском полигоне Сергей Павлович присутствовал при испытании двигателя с давлением в камере 13 атмосфер. Тяга получилась 53 килограмма.
  • Для будущей ракеты пробовали разные варианты зажигания смеси в камере сгорания. Пытались использовать медленногорящий состав на основе пороха. Процесс представлялся так: этот состав в камере должен был воспламенять топливную смесь. Подобрали нужный порох, поместили в металлический сосуд. Начали испытывать, как он будет гореть. А он сразу же взорвался.
  • После этого эксперимента поняли: нужно время, чтобы отладить такую систему зажигания, а это задержит запуск ракеты. Тогда Королев и Тихонравов, используя свой авиационный опыт, решили применить зажигание от свечи, как это делается в авиадвигателях. И свеча не подвела, хотя иногда были и неприятности.
  • При отладке зажигания произошел как-то взрыв в присутствии Королева, Тихонравова, Ефремова (Прим. - Архив Академии наук СССР. Раз. 4, оп. 14, д. 50, протокол 16.). Площадку заволокли клубы пара и темного дыма. Ближе всех к месту взрыва был Ефремов. Его оглушило. И вдруг он почувствовал, что чьи-то руки обхватили его за плечи. Это был Сергей Павлович. Он с тревогой смотрел на товарища, и, когда тот сказал, что вроде все обошлось благополучно, облегченно произнес:
  • - В рубашке ты родился.
  • А сам, между прочим, в горячке забыл, что был тут же, рядом...
  • Особенно огорчали неудачи в последние дни перед пуском ракеты, из-за чего ее старт приходилось трижды откладывать - 9, 11, 13 августа. Наконец наступило 17 августа 1933 года - канун Дня Воздушного Флота, который гирдовцы, как бывшие авиаторы, считали своим праздником. На полигоне в Нахабино собрались лишь непосредственные участники пуска. "Девятка" уже заправлена топливом и установлена в пусковой станок. Сергей Павлович, как и все остальные, неотрывно следит за нарастанием давления в кислородном баке. Манометр маленький и установлен в верхней части корпуса ракеты. Мелкие деления его шкалы плохо различимы. Чтобы следить за перемещением стрелки, приходится приподниматься на носках.
  • Давление достигает 13,5 атмосферы. И тут начинает стравливать редукционный клапан. На его тарелочке образовался ледяной нарост, и клапан неплотно прилегает к гнезду. Из-за этого не удается поднять давление выше 13,5 атмосферы. Что делать?
  • Сергей Павлович задумался: "Ефремов предлагает запуск с пониженным давлением. Пусть не будет достигнута расчетная высота, но полет состоится, и мы получим ответ на интересующие нас вопросы".
  • Начальник ГИРДа не спешит с ответом, обдумывает создавшееся положение и, наконец, дает согласие.
  • Дальше все идет нормально. Подожжен бикфордов шнур в системе выброса парашюта на высоте, и они спешат в блиндаж, чтобы оттуда управлять запуском ракеты.
  • Старт! Ракета в воздухе!
  • Полету "девятки" был посвящен специальный выпуск стенгазеты ГИРДа "Ракета № 8". Во всю ширину газеты приведена слегка измененная фраза из заметки С. П. Королева: "Советские ракеты победят пространство!". А ниже сама заметка:
  • "Первая советская ракета на жидком топливе пущена. День 17 августа, несомненно, является знаменательным днем в жизни ГИРДа, и начиная с этого момента советские ракеты должны летать над Союзом республик.
  • Коллектив ГИРДа должен приложить все усилия для того, чтобы еще в этом году были достигнуты расчетные данные ракеты и она была сдана на эксплуатацию в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию.
  • В частности, особое внимание надо обратить на качество работы на полигоне, где, как правило, всегда получается большое количество неувязок, недоделок и прочее.
  • Необходимо также возможно скорее освоить и выпустить в воздух другие типы ракет для того, чтобы всесторонне научить и в достаточной степени овладеть техникой реактивного дела.
  • Советские ракеты должны победить пространство!"
  • В газете напечатаны также заметки представителей всех бригад, хотя ракета строилась второй бригадой. От имени первой бригады ее руководитель заявлял, что первый полет подтвердил правильность технических решений и доказал верность идеи, заложенной в конструкции нашей ракеты.
  • Здесь особенно примечательны слова: "наша ракета". И так рассуждали все. В этом отразилось единодушие и сплоченность гирдовцев.
  • В газете описан момент запуска:
  • "И вот все готово. Несколько раз Николай Иванович подходит взглянуть на манометр и знаками показывает повышение давления. Вот уже Сергей Павлович поджигает бикфордов шнур. Мы знаем, что [осталась] еще минута, одна только минута..."
  • В этой заметке, как о чем-то совершенно привычном и обыденном, сообщается, что начальник ГИРДа, председатель техсовета трудится, именно трудится, на старте бок о бок со всеми, со всеми делит опасности, неудачи...
  • Это станет в дальнейшем чертой в работе С. П. Королева.
  • Сама картина первого полета ракеты хорошо обрисована в заметке Б. Шедко:
  • "У меня было задание снять ракету во время полета... Нам крикнули, чтобы мы приготовились.
  • С ревом и конусным пламенем ракета вышла из станка и поднялась в воздух. Вышла она медленно, а затем сразу взяла большую скорость и поднялась вверх метров на четыреста, не меньше, потом, пройдя по горизонтали, упала в лесу около забора.
  • В тот момент у нас у всех было такое настроение, что все мы были готовы от радости кричать. Я буквально обалдел и вместо ракеты заснял один лес".
  • "Наша ракета гордо и абсолютно вертикально с нарастающей скоростью врезается в голубое небо, - пишет О. Паровина. - Полет длился 18 секунд, но эти секунды казались часами".
  • Фотография запечатлела радостные лица Сергея Павловича и его товарищей, стоявших у ракеты, только что совершившей полет. Сергей Павлович в светлой рубашке с засученными рукавами, выглядит так, словно он готов немедленно взяться за любое новое дело.
  • Этот момент отражен и в стенгазете:
  • "Все у ракеты, лежащей на земле, лица возбужденные, радостные, говорят хором, трудно разобрать, что говорят, но это и не нужно, понятно без слов...
  • Весело собираемся домой. Весь путь до Москвы звучат песни, прерываемые воспоминаниями, возбуждение и радость не спадают - ведь в этот день в нашем Союзе овладели новой неведомой отраслью техники".
  • А вот как выглядел Акт об испытаниях:
  • "Мы, нижеподписавшиеся, комиссия завода ГИРД по выпуску в воздух опытного экземпляра объекта 09 в составе:
  • - нач-ка ГИРД ст. инж. Королева С. П.
  • - ст. инж. бригады № 2 Ефремова Н. И.
  • - нач-ка бригады № 1 ст. инж. Корнеева Л. К.
  • - бригадира слесаря произв. бригады Матысика Е. М. сего 17 августа, осмотрев объект и приспособление к пуску, постановили выпустить его в воздух.
  • Старт состоялся на станции № 17 инженерного полигона Нахабино 17 августа в 19 часов.
  • Вес объекта - 18 кг.
  • Вес топлива - гор. твердый бензин - 1 кг.
  • Вес кислорода - 3,45 кг.
  • Давление в кислородном баке - 13,5 кг.
  • Продолжительность взлета от момента запуска до момента падения - 18 сек.
  • Высота вертикального подъема (на глаз) - примерно 400 м.
  • Взлет произошел медленно. На максимальной высоте ракета прошла по горизонтали и затем по отлогой траектории повернула в соседний лес. Во все время полета происходила работа двигателя. При падении на землю была смята оболочка.
  • Перемена вертикального взлета на горизонтальный и затем поворот к земле произошел вследствие пробивания (прогара) у фланца, в результате чего появилось боковое усилие, которое и завалило ракету...
  • Составлен в 1 экз. и подписан на полигоне Нахабино
  • 17 августа в 20 час. 10 мин. 1933 г."
  • Технический совет ГИРДа во главе с Сергеем Павловичем обсудил результаты полета. Утвердил вывод, который звучал оптимистично:
  • "Ракета устойчива... Основные повреждения ракета получила от ударов о деревья. Ракету отремонтировать для дальнейших испытаний".
  • Вернувшись домой, Сергей Павлович, как вспоминает его мать, Мария Николаевна, долго не ложился спать. На ее беспокойные вопросы отвечал:
  • - Все хорошо, мама, наша первая ракета взлетела на четыреста метров. Взлетит и повыше!
  • Впоследствии было выпущено шесть ракет 09. Они достигли расчетной высоты - полутора километра.
  • Сергей Павлович призвал первую бригаду ускорить постройку и испытание ракеты ГИРД-Х. Этот призыв и его активная помощь оказали свое действие. 25 ноября того же года в Нахабино ГИРД-Х взлетела.

    КРЫЛАТЫЕ РАКЕТНЫЕ АППАРАТЫ

  • Много исследований велось в третьей бригаде, возглавлявшейся Ю. А. Победоносцевым, Тут разрабатывались проблемы прямоточных воздушно-реактивных двигателей. Как известно, прямоточные двигатели начинают работать только на очень большой скорости, когда воздух, входящий в горючую смесь, сжимается вследствие напора встречного потока воздуха. Как же разогнать двигатель до большой скорости? В бригаде нашли очень интересный прием: вмонтировали миниатюрный воздушно-реактивный двигатель в артиллерийский снаряд и выстреливали его из пушки. Достигая большой скорости, двигатель включался и развивал тягу, величину которой определяли по "прибавке" дальности у снаряда с двигателем в сравнении с обычным.
  • Конструктивно двигатель в снаряде выглядел так. В специальный канал, сделанный в теле снаряда, закладывалось горючее - фосфор. Сверху он заливался лаком, чтобы сам собой не воспламенялся (фосфор ведь самовозгорается на воздухе). Чтобы в полете очистить его от защитной пленки, ставили в канал металлический ежик. При выстреле из орудия снаряд летел вперед, ежик - назад и сдирал пленку. Фосфор вспыхивал и двигатель включался в работу.
  • Использование фосфора повлекло за собой немало неприятных происшествий на полигоне. Оставшиеся крошки фосфора нет-нет да и прожигали кому-нибудь одежду.
  • Особенно не повезло водителю Гудкову. Он привез вторую бригаду на полигон, а Победоносцев только-только отработал там. Водитель интересовался реактивным двигателем, но у механиков забот было много, и никто ему ничего не объяснял. Обиженный Гудков уселся на скамейку и... с ужасом почувствовал: что-то жжет внизу. Поднялся и увидел - штаны дымят в десятке мест. Он с перепугу бросился бежать, ударяя ладонями по ягодицам и стараясь остановить тление одежды. Механики залились смехом и, когда Гудков приблизился к ним, кто-то крикнул: "Теперь ты по себе знаешь, что такое реактивный двигатель: не хочешь, а летишь!".
  • Ущерб свелся лишь к испорченным штанам. Сергей Павлович успокоил пострадавшего: "Компенсируем твою производственную потерю".
  • К слову сказать, во время испытаний новой техники в ГИРДе несчастных случаев с людьми, а тем более жертв совсем не было. И заслуга в этом, несомненно, Королева - предусмотрительного, требовательного, заботливого начальника.
  • Сергей Павлович старался лично участвовать в важнейших испытаниях третьей бригады. В архиве сохранился протокол от 15 апреля 1933 года об исследовании воздушно-реактивного двигателя на газообразном горючем. Среди присутствовавших - С. П. Королев. Исследование проводилось так: к реактивному двигателю подводился воздух и водород. Зажигалась смесь свечой, состоявшей из никелиновой проволоки, намотанной на изолированный цилиндрик и заключенной в камеру двигателя. В 7 часов 50 минут был дан воздух и водород. Через 10-15 секунд раздался взрыв. Из выхлопного сопла показалось желтоватое пламя, послышался звук, характерный для начала работы двигателя. По мере увеличения расхода воздуха вылетающее пламя уходило внутрь двигателя, звук становился более высоким и резким.
  • В 7 часов 55 минут прекратили подачу воздуха, пламя вышло из двигателя и вскоре потухло. Попытка пустить двигатель вторично не удалась. Сергей Павлович вместе со всеми отыскивал причину этого. После осмотра определили: перегорела свеча. Тем не менее исследования дали свой результат - подтвердили родившиеся в ГИРДе теоретические предположения о реактивном двигателе на газообразном горючем. Зажигание с помощью никелиновой свечи признано недостаточно надежным.
  • Исследования привели к разработке схем некоторых типов двигателей, экспериментальные данные обогатили теорию. К успеху третьей бригады следует отнести и создание аэродинамической трубы со скоростью потока, равной трем скоростям звука, что в 15 раз превышало скорость потока у других аэродинамических труб того времени.
  • И, наконец, четвертая бригада. Она опекалась лично Сергеем Павловичем. Ее профиль - крылатые ракетные летательные аппараты. Именно эта бригада готовила планер БИЧ-11 к установке на него ракетного двигателя. Члены бригады ездили на аэродром в Трикотажную и дружно тянули амортизаторы, когда Сергей Павлович взлетал, испытывая планер. Во время одного из таких полетов при взлете Королева выбросило из кабины. Только его богатырский организм мог выдержать такой удар...
  • Несмотря на задержки с осуществлением РП-1, надежды не покидали гирдовцев. Секретарь ГИРДа писал К. Э. Циолковскому:
  • "Наши опытные работы по ракетоплану "ГИРД-РП-1" подходят к концу... У нас работает много высококвалифицированных инженеров, но лучшим из лучших является председатель нашего Техсовета инженер С. П. Королев... Он-то и будет пилотировать первый ракетоплан".
  • Двигатель ракетоплана был все еще не готов. А у деревянного планера приближался к концу срок службы. Пока нельзя было завершить проект ракетоплана, Сергей Павлович поставил в четвертой бригаде исследования, которые тогда могли показаться совсем фантастикой: обеспечение жизни человека при полете в стратосфере и выше. В этих опережающих время исследованиях бригада действовала в содружестве с лабораторией летного труда Военно-Воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. Были рассмотрены особенности полета в скафандрах, в герметических кабинах с регенерацией воздуха и т. д.
  • В архиве (Прим. - Архив Академии наук СССР, Раз. 4, оп. 14, дело 167.) сохранился отчет об одном из исследований, выполненных в Академии им. Жуковского и посвященных "Обеспечению дыхательной функции экипажа на стратосамолете". В отчете говорилось: "В целях разрешения поставленного ГИРДом перед лабораторией вопроса раньше всего были изучены явления, создающиеся в герметической кабине. Для этого были проведены опыты в сварной железной герметической кабине объемом 1,37 м3 с пребыванием в ней 2-х человек в течение различного времени".
  • Так постепенно изучалось все то, с чем человек столкнется на большой высоте. Но постройка аппарата, который, по мысли Королева, должен был забросить человека в стратосферу, задерживалась из-за отсутствия мощного двигателя. Что делать? Ждать? Неспокойная ищущая натура Сергея Павловича не соглашалась с этим. Ведь есть уже, пусть недостаточно мощные, жидкостные двигатели: "сердце" от летавшей "девятки" или двигатели ОРМ-65 ленинградского конструктора из ГДЛ. Человека, может быть, они и не поднимут, но, например, автомат, который бы заменил человека, поднимут вполне. Почему бы в самом деле не построить ракету для автоматов? Пусть она будет с крыльями, с органами управления, как у самолета, а автомат командует: набор высоты, спуск, разворот при полетах в стратосфере.
  • Конечно, это представление о том, как рождался у Сергея Павловича замысел создания крылатых ракет с автоматами на борту, - упрощенное. Но главное состояло в том, что этот замысел имел большое будущее. На крылатых ракетах он остановился потому, что сначала планировал полеты в стратосфере. Там он намеревался испытать автоматы управления полетом, организовать безопасную подготовку летного состава для будущих космических рейсов.
  • Это было совершенно новым делом. Даже подходы к проблеме надо было намечать самому. Сергей Павлович начал с постройки моделей будущих крылатых ракет.
  • Стали пробовать на моделях управляющие устройства. Поначалу они плохо подчинялись командам, нередко выходили из "послушания". Один из ракетчиков-ветеранов вспоминает, что тех, кто занимался крылатыми ракетами в ГИРДе, в шутку называли "пенькосшибателями" за неожиданные выходки их детищ, нередко попадавших в пни. Зато какую радость принесли те же модели, когда люди их научили летать!
  • Постепенно прояснились возможности систем управления ракетами, которые были под силу автоматике тех лет. Бригада приступила к разработке крылатой ракеты 06/1.
  • Сергей Павлович считал ГИРД не только центром развития, но и центром пропаганды ракетной техники. Сам он лично делал очень многое, чтобы донести до широких масс значение новой техники, ее перспективы, вклад наших ученых, и в особенности К. Э. Циолковского, в разработку теории реактивного движения.
  • Сергей Павлович мечтал сделать ракетное строительство всенародным делом. 31 июля 1932 года он писал Я. И. Перельману:
  • "Несмотря на большую нагрузку по линии разных экспериментальных работ, все мы очень озабочены развитием нашей массовой работы. Ведь несомненно, что базироваться только на военной... стороне дела было бы совершенно неверно. В этом отношении хорошим примером может послужить развитие нашего гражданского Воздушного флота. Ведь прошло только 1,5-2 года, а как далеко и широко развернулось дело, как прочно сложилось общественное мнение. Поэтому нам надо не зевать, а всю громадную инициативу масс так принять и направить, чтобы создать определенное положительное общественное мнение вокруг проблемы реактивного дела, стратосферных полетов, а в будущем и межпланетных путешествий. Нужна, конечно, в первую голову и литература. А ее нет, исключая две-три книжки, да и то не всюду имеющиеся.
  • Мы думаем, что вполне своевременно будет издать целую серию (10-15 штук) небольших популярных книжечек по реактивному движению, причем в каждой книге осветить какой-либо один вопрос, например: "Что такое реактивное движение?", "Топливо для ракетных двигателей". "Применение ракетных двигателей" и т. д., популярных и в то же время технических книг, в дальнейшем могущих быть замененными серией более специальной литературы.
  • Вообще у нас слишком много написано всяких сложных и несложных вещей и расчетов о том, как будет межпланетный корабль приближаться к Луне и т. д., а вот для кружковца-гирдовца, жаждущего поучиться, поработать - для него материала абсолютно нет".
  • В более позднем письме к Я. Перельману Сергей Павлович снова возвращается к этому вопросу: "Хотелось бы только, чтобы Вы в своей дальнейшей работе, как знающий ракетное дело специалист и автор ряда прекрасных книжек, больше уделили внимания не межпланетным вопросам, а самому ракетному двигателю, стратосферной ракете и т. д., т. к. все это ближе, понятнее и более необходимо нам сейчас.
  • Очень бы хотелось видеть и Ваши прекрасные книжки в рядах тех работ, которые агитируют за ракетное дело, учат и борются за его процветание. А если это будет, то будет и время, когда первый земной корабль впервые покинет Землю. Пусть мы не доживем до этого, пусть нам суждено копошиться глубоко, внизу - все равно только на этой почве будут возможны успехи".
  • С. П. Королев привлекал к написанию книг о ракетах наиболее сведущих специалистов, писал сам, хлопотал даже об издании журнала "Советская ракета". Предложение об издании журнала было поддержано Центральным Советом Осоавиахима в решении от 8 марта 1933 г. Но довести дело до издания не удалось.

    В ПЕРВОМ РЕАКТИВНОМ ИНСТИТУТЕ

  • Всего полтора года с небольшим просуществовал ГИРД. Но неоценим его вклад в развитие ракетной техники: создание и испытание в полете первых ракет, разработка крылатых ракет и ракетоплана. А история техники навеки сохранит имя начальника ГИРДа, который одновременно был и начальником бригады и руководителем наиболее опасных экспериментов и важнейших стартов. За заслуги в развитии ракетной техники постановлением Бюро Президиума Центрального Совета Осоавиахима С. П. Королев был удостоен высшей награды общества - знака "За отличную работу".
  • ГИРД прекратил свое самостоятельное существование осенью 1933 года, влившись в Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). Вопрос о создании такого института Королев так же, как и руководители ГДЛ, ставил перед М. Н. Тухачевским. 25 февраля он вместе с представителями ГДЛ, приехавшими из Ленинграда на совещание в Управление военных изобретений, обсуждал структуру будущего института. 31 октября по представлению М. Н. Тухачевского Совет Труда и Обороны утвердил Постановление об организации на базе ГДЛ и ГИРДа первого в мире Реактивного научно-исследовательского института.
  • 9 ноября 1933 года Королев был назначен заместителем начальника института. Он получил воинское звание дивизионного инженера, стал носить два ромба на петлицах. Перед тем как рассказывать о работе С. П. Королева в РНИИ, хочется привести воспоминание М. К. Тихонравова о том периоде их жизни:
  • "В воротах дома № 19 по Садово-Спасской улице в Москве задержались два человека, два инженера из ГИРДа, который помещался во дворе этого дома. Они шли к трамвайной остановке - тогда еще по Садовому кольцу ходили трамваи - и собирались поехать в тот район Москвы, где организовывался институт, который должен был объединить усилия в разработке основных проблем реактивного движения двух наиболее инициативных групп нашей страны.
  • - Хотел бы я знать. - сказал один из них,- кто будет проектировать и строить корабль для полета человека в космос?
  • - Конечно, это будет коллектив, обязательно коллектив! - ответил другой. - Знаю, и ты, и я будем в этом коллективе. И если ни одна наша ракета еще не летала в космос, то это не значит, что мы не доживем до межпланетного полета человека. Обязательно доживем и увидим, как люди, а, может быть, и мы будут летать в космос. Будут, будут замечательные дни!".
  • В этом разговоре двух мечтателей, которые на поверку времени оказались самыми трезвыми реалистами, звучит уверенность Сергея Павловича (читатель, конечно, догадался, что одним из собеседников был Королев) в том, что победы в космосе достигнет коллектив ("обязательно коллектив!"). И еще замечательно предвидение: "Обязательно увидим, как люди, а, может быть, и мы будут летать в космос!".
  • С этой верой в будущее ракет и вошли гирдовцы в РНИИ со своими замыслами и идеями. Так, Сергей Павлович уже в мае 1934 года испытывал в полете разработанную под его руководством Е. С. Щетинковым еще в ГИРДе крылатую ракету 06/1. Она совершила полет 5 мая, пролетев около 200 метров. Внешне она была копией бесхвостого планера. На ней был установлен двигатель от ракеты 09, работавший на жидком кислороде и бензине в виде пасты.
  • В литературе, к сожалению, очень слабо освещен факт постройки и испытания в нашей стране крылатых ракет. За рубежом подобные исследования проводились позже. Так, в Германии боевая крылатая ракета была предложена в июле 1941 года, а ее первый боевой вылет состоялся 13 июня 1944 года.
  • Когда автор этой книги сообщил Сергею Павловичу о желании описать зарождение наших крылатых ракет, то вскоре получил от него письмо, в котором он горячо поддержал эту идею.
  • Он писал: "Действительно, в СССР много лет назад и раньше, чем за рубежом, занимались крылатыми ракетами". И тут же дал совет, как отнестись к подготовке такого материала: "Надо написать... серьезно и основательно, как и должно писать, вспоминая что-то дорогое и важное из истории отечественной техники. С. П. 5.VI.65".

    КАК ПОКОРЯТЬ СТРАТОСФЕРУ!

  • В 1934 году, с 31 марта по 6 апреля, в Ленинграде проходила Первая Всесоюзная конференция по изучению стратосферы. В ее проведении (инициатором созыва конференции выступала Академия наук СССР) участвовали видные ученые, представители Военно-Воздушных Сил, Гражданского Воздушного Флота, Осоавиахима. Вступительную речь на конференции произнес академик С. И. Вавилов, будущий президент Академии наук. Он привел интересные данные о том, какой интерес уже в начале 30-х годов проявляла советская наука, вся наша общественность к вопросам исследования стратосферы. Когда было объявлено о созыве первой конференции по изучению стратосферы, в Оргкомитет конференции пришло письмо с Севера страны от рабочего совхоза т. Голуба:
  • "Рабочие животноводческих совхозов Коми передают братский привет участникам Конференции по изучению стратосферы... Пролетариат, изучая небо, создает "рай" на земле, подчиняя силы природы интересам человечества... Изучение неба есть и было делом не только ученых, но и каждого пастуха, кочевника и рабочего... Мы предлагаем организовать Всесоюзное общество по изучению стратосферы, первыми членами которого войдут рабочие животноводческих совхозов Севера и лично я, для чего вношу вступительный взнос 25 рублей и прошу указать № счета, куда мне их перечислить".
  • От имени участников конференции С. И. Вавилов поблагодарил рабочих совхоза и автора этого письма. Оно ясно показало всем присутствующим, с какой симпатией трудящиеся нашей страны встретили задачи Конференции, казалось бы далекие от непосредственных практических результатов. С. П. Королеву, сидевшему в зале, очень понравился призыв Голуба: "знать небо".
  • Конференцию приветствовали от имени советских летчиков легендарный красвоенлет времен гражданской войны И. У. Павлов, представители Гражданского Воздушного Флота, Осоавиахима. заводов. Было получено приветствие К. Э. Циолковского. Ему конференция направила теплую ответную телеграмму.
  • Большое место в работе конференции заняли проблемы реактивной техники. Уже во вступительном слове академик С. И. Вавилов указал: "Конференции нужно вынести решение о наиболее рациональных конструкциях стратостатов, о перспективах стратоилавания и ракетных полетах". Более подробно о технически* средствах освоения стратосферы говорил профессор Н. А. Рынин.
  • Профессор Н. А. Рынин был колоритной фигурой в отечественной авиации. Он один из старейших русских воздухоплавателей и летчиков, ученый, посвятивший много трудов вопросам авиации и воздухоплавания. В советское время Николай Александрович увлекся ракетной техникой и космонавтикой, сблизился с К. Э. Циолковским. В конце двадцатых годов Рынин создал первую в мире энциклопедию по космонавтике - "Межпланетные сообщения", - получившую восторженный отзыв Циолковского.
  • Сергей Павлович хорошо знал и ценил труды Рынина. Королев и Рынин одновременно сотрудничали в журнале "Самолет". В статьях Рынина давался подробный обзор всего, что делалось за рубежом в области ракетной техники.
  • В своем докладе на конференции Рынин отвел специальный раздел реактивным стратопланам, что свидетельствовало о дальновидной постановке нашей наукой в начале тридцатых годов вопроса о достижении больших скоростей и высот полета. Прежде всего интересна категоричность, с какой Н. А. Рынин подчеркивал необходимость перехода в будущем от поршневых двигателей к реактивным.
  • Особенно заинтересовал слушателей и, можно быть уверенным, Сергея Павловича анализ работ Ф. А. Цандера, Крокко (Италия), Зенгера (Германия) и обзор конкретных двигателей. Очень любопытной была и подробная классификация ракетопланов, моделей и осуществленных стратопланов.
  • Вывод, сделанный профессором Н. А. Рыниным, основывался на последних данных науки тех лет и вызвал одобрение зала:
  • "Наиболее реальными являются такие перспективы:... до высоты 50 километров возможны полеты реактивных стратопланов, еще выше - полеты ракет. Основными проблемами, подлежащими разрешению для освоения стратосферы, в настоящее время являются теоретическое и экспериментальное изучение аэродинамики больших скоростей... работы ракет на жидком топливе...".
  • После Н. А. Рынина выступали специалисты, занимавшиеся изучением конструкции и полета ракеты. Сначала на трибуну вышел М. К. Тихонравов - представитель первого выпуска Академии им. Н. Е. Жуковского. Его доклад назывался: "Применение ракетных летательных аппаратов для исследования стратосферы". В нем Михаил Клавдиевич прежде всего дал основные определения по ракетной технике, сложившиеся в результате работы ГИРДа и первых исследований РНИИ.
  • Тихонравов раскрыл то, что понималось уже тогда под словом ракета, дал схему ракеты того времени. Подробно разъяснил вопрос о возможностях ракет. Эти научно обоснованные положения развивались, как мы увидим далее, и в докладе С. П. Королева.
  • На конференции подверглось дружной критике все путаное и безграмотное, что подчас публиковалось тогда в печати. Тихонравов, например, процитировал одно из выступлений журнала "В бой за технику" (№ 1, январь 1933): "Для испытания силы отдачи, - писал журнал,- была сконструирована мощная пороховая ракета. Ее прикрепили к телеграфному столбу. Будучи подожжена, она умчалась ввысь со скоростью 1000 км в час, унося вместе с собой столб..." и т. д.
  • Чтобы оградить ракетную технику от такого рода популяризаторов, и подняли голос на конференции С. П. Королев и М. К. Тихонравов. Они прямо указали, что "выгодной ракета будет там, где кончаются возможности других аппаратов. Следовательно, на небольших высотах, порядка до 30 км, ракета не дает равного с этими аппаратами эффекта. Но высоты, большие 30 км, тоже представляют значительный интерес... Здесь начинается поле деятельности ракет".
  • М. К. Тихонравов обрисовал возможности применения ракеты в исследовании стратосферы. Он коснулся и проблемы подъема человека при помощи ракеты. Но в целом этот вопрос рассмотрел в своем выступлении на конференции Сергей Павлович.
  • Королев начал свой доклад с известного афоризма: "Чтобы победить врага, его нужно как следует изучить". Смысл этих слов понятен: под врагом он разумел стратосферу, в которой предстояло летать. Далее Королев еще и еще раз подчеркивал, что важно не просто делать подъемы в стратосферу, а совершать полеты по заданным маршрутам. "Вопросы эти, - говорил он, - являются для ракетчиков больными вопросами, своего рода слабыми местами в нашей работе...". И он стремился осветить этот сложный вопрос, который вставал тогда перед наукой. Одним из первых, как видим, он ввел в обиход столь распространенное ныне слово: "ракетчики".
  • Сергей Павлович дал классификацию ракетных аппаратов по виду топлива, на котором работают их двигатели - твердотопливные, жидкостные, воздушно-реактивные. Разобрал он и особенности и возможности каждой группы аппаратов. Относительно твердотопливных двигателей он сказал: "Областью их применения может быть облегчение взлета самолета, или, иными словами, реактивный разгон его".
  • Зато ракетам с жидкостными двигателями в интересах полета в стратосфере Сергей Павлович отвел более существенное место. Вот данная им характеристика этих ракет: "Необходимо отметить большое значение подобных конструкций, работа которых уже не является кратковременным реактивным выстрелом, а может продолжаться заданное время... Возможно умышленное изменение режима, т. е. управление двигателем".
  • Этим двигателям он отводил роль сердца ракетных аппаратов для полета человека на больших высотах. Это утверждение Сергей Павлович подкрепил расчетами весовых характеристик аппарата с двигателем на жидком топливе.
  • Первое, что учел Сергей Павлович, - вес экипажа. "Здесь, - говорил он, - речь может идти об одном, двух или даже трех людях"... Второе - жизненный запас, "Сюда, - пояснял Королев, - войдут все установки, приборы и приспособления для поддержания жизненных условий экипажа при его работе на большой высоте". Третье - "кабина, которая очевидно будет герметической". Вес кабины Сергей Павлович принимал в полтонны.
  • Так же обстоятельно проанализировал Сергей Павлович вес и возможности силовой установки. Она должна, по его мысли, "допускать взлет и полет (набор высоты) в низших слоях, в тропосфере. Далее - полет с большими скоростями в стратосфере. И, наконец, планирование и посадка".
  • Сергей Павлович предупреждал всех, кто слишком легко подходил к проблеме ракетного полета: "Реактивный аппарат вряд ли будет проще и легче по весу достаточно известных нам авиационных конструкций... Вес его будет измеряться не десятками, не сотнями, а, быть может, тысячей или даже парой тысяч килограммов и более".
  • Затем он нарисовал условия взлета аппарата будущего: "Независимо от того, каким образом будет произведен взлет, можно сказать, что он будет, по крайней мере в первой своей части, достаточно медленным. Это будет происходить, во-первых, потому, что организм человека не переносит больших ускорений. Ускорение порядка четырех допустимо, но и то в течение ограниченного времени. Кроме того, низшие, наиболее плотные слои атмосферы выгодно проходить с небольшими скоростями... Таким образом, мы видим, что и здесь реактивный летательный аппарат в период взлета и набора высоты весьма далек от тех сказочных скоростей (и... ускорений), о которых мы так много читали и слыхали".
  • Далее Сергей Павлович приводит таблицу расходов топлива ракетными двигателями и добавляет: "Рекомендую эту таблицу вниманию конструкторов, собирающихся летать в стратосфере на аппаратах, снабженных реактивными двигателями на жидком топливе".
  • Как призыв к металлургам о необходимости изыскания новых жаропрочных сплавов, как обращение ко всем изобретателям СССР, прозвучали тогда слова Королева:
  • "В день открытия нашей конференции, приветствуя ее от имени ВОИЗ (Всесоюзное общество изобретателей. П. А.), т. Чудновский... брался силами изобретателей выполнить социалистический заказ для скорейшего завоевания стратосферы. От имени реактивщиков могу передать т. Чудновскому задание по топливам, по сплавам высокой огнестойкости, по насосам или иным устройствам для подачи больших расходов топлив и т. д. Можно упомянуть еще ряд неразрешенных вопросов, как то: управление реактивным аппаратом, его устойчивость, вопросы посадки (что, как можно предполагать, будет делом нелегким), необходимость создания совершенно новых приборов для управления, различных наблюдений и т. д.".
  • Сергей Павлович присоединился к мнению, высказанному О. Н. Розановым и В. С. Пышновым, об ограниченных возможностях винтомоторной группы летательных аппаратов, при использовании которой "скорость полета в стратосфере едва ли превысит 700 километров в час". Справедливость этого мнения была подтверждена последующим развитием авиации.
  • И, напротив, перспективу реактивных аппаратов Сергей Павлович видел весьма радужной: "Предел высот и скоростей у реактивных летательных аппаратов будет, несомненно, значительно выше, но задать сегодня эти цифры я не берусь из-за значительной пока что еще свежести этого вопроса и по целому ряду других соображений. И если нет у реактивных аппаратов таких близких и низких пределов, как у стратопланов с винтомоторной группой, то все же до реального еще достаточно далеко".
  • И в заключение примечательные фразы: "Работа над реактивными летательными аппаратами трудна, но необычайно интересна и многообещающа. Трудности, в конечном счете, несомненно преодолимы, хотя, быть может, и с несколько большим трудом, чем это кажется на первый взгляд".
  • О том, какое впечатление на участников конференции произвело выступление С. П. Королева, вспоминает член-корреспондент Академии наук Б. В. Раушенбах: "В 1934 году, будучи студентом, я пробрался в конференц-зал Академии наук. Я запомнил только его доклад. Меня поразила его уверенность в том, что можно и должно летать на аппарате с ракетным двигателем".
  • Об интересе к докладам ученых-ракетчиков говорит и такой штрих. Когда предоставлялось им слово, Президент Академии наук А. П. Карпинский уходил с председательского места, садился рядом с докладчиками и, приложив руку к уху, внимательно слушал их.
  • После заседания, на котором выступили С. П. Королев и М. К. Тихонравов, их окружили молодые специалисты по космическим лучам, астрономы. Они хотели знать, когда ракеты поднимут исследователей или хотя бы приборы повыше, чем самолеты и стратостаты, за пределы атмосферы.

    "КНИЖКА РАЗУМНАЯ, СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ И ПОЛЕЗНАЯ"...

  • Призывом к ученым, конструкторам и инженерам двигать вперед ракетное дело Сергей Павлович не ограничился. Стараясь сделать строительство ракет общенародным делом, он написал книгу "Ракетный полет в стратосфере", выпущенную в свет Воениздатом в 1934 году. Тогда эта книга популяризировала идеи ракетной техники, делала их понятными красноармейцу, рабочему, школьнику. Сейчас она приобрела новое звучание, как свидетельство формирования и развития идей, воплощению которых Королев посвятил всю свою жизнь.
  • В предисловии обращает на себя внимание категорическое признание ракеты в качестве "исключительного и незаменимого средства для высотных и сверхвысотных полетов и достижения огромнейших скоростей".
  • И еще в предисловии разъясняется мысль о том, зачем нужно широко популяризировать знания о ракете: "Чтобы избежать всевозможных сюрпризов и неожиданностей", - говорил Королев и предупреждал, что назначение "всех работ, ведущихся в этой области в империалистических странах... для целей войны".
  • В своей книге С. П. Королев привел классификацию ракет по их устройству.
  • На первое место он поставил бескрылые ракеты; мы теперь называем их баллистическими - они основа современного ракетного арсенала. На второе - крылатые ракеты, имеющие ныне громадное распространение.
  • Особое место (и не без оснований, как покажет потом наука) Королев отводит ракетным аппаратам, состоящим из ряда последовательно действующих ракет. "Причем,- как поясняет Сергей Павлович, - ракета, уже отработавшая, в полете для облегчения отцепляется и сбрасывается".
  • И наконец Сергей Павлович специально выделяет группу управляемых ракет, которые в будущем явятся по-настоящему новым словом техники. Он предусматривает также управление ракетами автоматами или человеком, находящимся на борту.
  • В главе "Характеристики ракетных двигателей и аппаратов" подчеркивается мысль, органически вытекающая из очень серьезного отношения Сергея Павловича к проблемам ракетного полета: "Необычайная простота и даже известная схематичность ракетных устройств не должны служить поводом к излишнему легкомыслию при работах в этой области".
  • "...Длина пути, проходимого по инерции, без мотора, может составить очень большую величину, в несколько раз превосходящую путь, пройденный с мотором" - писал Королев. У современной баллистической ракеты, имеющей дальность до 13 тысяч километров, активный участок составляет небольшую часть пути, а дальше ракета летит по инерции.
  • В одной из глав Сергей Павлович рассмотрел возможности применения ракетных аппаратов и в заключение не без юмора заметил: "Достаточно ограничиться приведенным кратким перечнем уже имевших место случаев применения ракетных аппаратов для тех или иных целей, оставляя все прочие вопросы в области фантастики, где им пока что и надлежит по справедливости быть".
  • Главное внимание в своей книге Сергей Павлович уделил аппаратам и ракетным двигателям на жидком топливе, которые уже тогда обещали поднять человека на большие высоты. А в его словах об ученом из Калуги звучит гордость соотечественника: "Основоположником и теоретиком ракетного полета справедливо считается К. Э. Циолковский, наш ученый, известный своими работами в различных областях науки".
  • Сергей Павлович уже знал труды Циолковского в их историческом развитии:
  • "Ракета, действующая на жидком топливе, была предложена К. Э. Циолковским еще в 1903 г., - писал Королев в своей книге, - как средство для полета человека в межпланетном пространстве. В то время К. Э. Циолковский еще не дает конструктивного проекта своего звездолета, считая необходимой предварительную, более детальную разработку его идеи с принципиальной стороны...
  • С развитием своих проектов К. Э. Циолковский все больше и больше уделяет внимания самому источнику движения ракеты - ракетному двигателю, вопросам подачи топлив, управления двигателем и т. д.".
  • И далее Сергей Павлович еще раз повторяет вывод: "Только имея двигатель, работающий на новом принципе, притом достаточно надежный и совершенный, можно совершить полет на высоте и, возможно, когда-нибудь даже в межпланетном пространстве".
  • Развивая мысль о том, что в центре внимания должен стоять двигатель, Сергей Павлович ссылается на историю авиации, ему хорошо известную: "До тех пор пока не было мотора, все проекты оставались в области фантазии, а практические попытки не шли дальше эпизодически совершаемых прыжков на небольшие расстояния, очень часто оканчивавшихся катастрофой".
  • Видимо, вспоминая свою неудавшуюся попытку создать легкий самолет дальнего радиуса действия, Сергей Павлович предупреждает: "Еще и сейчас, несмотря на огромный прогресс техники авиационного моторостроения, многие задачи не решены из-за несовершенства агрегатов".
  • Когда он писал эти строки, ему, наверное, вспомнился неяркий летний день, площадка у ангара, где в беспорядке громоздились остатки от его СК-4, сидящий прямо на траве летчик Кошиц, не замечающий своих испачканных рук и лица. Велико было огорчение, что разбит единственный экземпляр машины. С годами боль от той неудачи прошла, и Сергей Павлович даже пошучивал с Кошицем, вспоминая аварию:
  • У разбитого корыта
  • Собралася вся семья,
  • Лицо Кошица разбито,
  • Улыбаюсь только я...
  • А в книге он, умудренный жизнью, еще и еще раз подчеркивает подчиненность всех остальных разделов ракетной техники проблеме двигателя:
  • "Все остальные, пусть даже самые сложные, вопросы в процессе работы с летающими моделями объектов и целыми объектами (а летать они будут наверняка в том случае, если есть надежный двигатель), несомненно, будут своевременно и достаточно полно разрешены".
  • В высказываниях Сергея Павловича очень существенно утверждение, что ракета будет летать наверняка (!), если есть надежный двигатель, и что все вопросы, несомненно, будут своевременно и достаточно полно разрешены. Эту уверенность выводов дал Сергею Павловичу уже накопленный опыт постройки и полетов отечественных ракет.
  • Далее автор вспоминает о своих расчетах ракетоплана на основе планера, имевшего форму треугольника. Размах его крыла был 12,1 м, длина планера 3 м, высота 1,25 м, площадь крыла 20 м2, вес без ракетного двигателя 200 кг. На планер, в его центроплане, были установлены ракетный двигатель, баки и вся проводка. Ракетный двигатель брался с разной тягой - 50 и 100 кГ.
  • И что же получилось? В первом случае разгон планера с ракетным двигателем занимал минуту, скорость у земли достигала 139 км/час, потолок 810 м, продолжительность полета 6 мин и дальность 13 км. Во втором случае разгон занимал треть минуты, скорость у земли достигала 200 км/час, потолок 1400 м, продолжительность полета 4 мин и дальность 20 км.
  • Из этих примеров Сергей Павлович делал вывод, что при тяге 50 кГ полет совершается фактически с большим трудом и до ничтожного потолка. Лучше обстоит дело с тягой 100 кГ, но для более продолжительного полета пришлось бы и в этом случае брать такое количество горючей смеси, что аппарат не поднялся бы в воздух. И снова автор утверждает, что в будущем человек непременно осуществит подъем при помощи жидкостного ракетного летательного аппарата на некоторую высоту от земли и полет в течение более или менее продолжительного промежутка времени по заданному маршруту.
  • В этой книге Сергей Павлович впервые делает прикидку веса высотного самолета с ЖРД, о чем в дальнейшем выскажется еще более определенно. Пока же он дает лишь отправные данные по весу экипажа (от 100 до 300 кг), герметической кабины (около 300 кг) и по общему весу аппарата (2000 кг).
  • Автор анализирует возможности снижения веса силовой установки путем выбора системы подачи топлива в камеры сгорания. Вытеснительную систему, которая связана с высоким давлением в баках и необходимостью их упрочения, автор считал менее перспективной, чем насосная, но подчеркивал: при особенно емких баках. Действительно, насосные системы подачи топлива для крупных ракет по весовым данным ныне считаются предпочтительнее вытеснительной.
  • Беспилотные ракеты, по мнению автора, обгонят самолеты в завоевании высоты. В его устах, устах строгого реалиста, очень убедительно звучат слова о бескрылых ракетах: "Достижение высот в 20-50-100 км при помощи, например, бескрылых ракет является делом вполне реальным". Это говорилось тогда, когда потолок полета самолетов исчислялся всего несколькими километрами.
  • "Теоретически, - напоминал Сергей Павлович, - ракета потолка не имеет". И тут же подчеркивал совершенно исключительное место ракеты в исследовании стратосферы.
  • Рассматривая научное значение ракеты, Сергей Павлович уже в 1934 году предупреждал читателей:
  • "Понятно, что в империалистических странах ракета меньше всего будет использована для научных и исследовательских целей. Ее главной задачей будет военное применение, причем значительная высота и дальность ее полета как раз и являются для этой цели наиболее ценными качествами".
  • Жизнь подтвердила пророческие слова С. П. Королева. Начиная со второй мировой войны значение ракет в военном деле все возрастало, пока они не выдвинулись на первое место среди других видов оружия.
  • В заключении к книге Сергей Павлович выступал против чрезмерного оптимизма в отношении применения ракет для полетов в стратосфере и межпланетном пространстве: "Принято считать, - замечал он, - что будущее завоевание стратосферы, а сегодняшнее расширение границ земной авиации зависят исключительно лишь от того, как скоро мы захотим поставить на самолет ракетный двигатель. Но дело обстоит далеко не так просто и ясно. Полет человека в ракетном аппарате пока невозможен. Запуски в стратосферу беспилотных бескрылых ракет - задача сегодняшнего дня".
  • И еще раз Сергей Павлович провозгласил главный лозунг того этапа развития ракет: "В центре внимания - ракетный мотор!".
  • Вслед за ним бросил другой призыв: "От общих мест, рисунков и схем - к глубокой научной проработке каждой отдельной темы!". И здесь он дал конкретные темы для исследований и решений, и особенно много по ракетному двигателю.
  • "Мы уверены, - завершал книгу Сергей Павлович,- что в самом недалеком будущем ракетное летание широко разовьется и займет подобающее место в системе социалистической техники. Ярким примером тому может служить авиация, достигшая в СССР такого размаха и успехов. Ракетное летание, несомненно, может претендовать в своей области применения вряд ли на меньшее, что со временем должно стать привычным и заслуженным".
  • В настоящее время, в эпоху ракетного оружии и космонавтики успехи ракет стали действительно привычными и заслуженными.
  • Книга Сергея Павловича нашла отклик в авиационной прессе. "Вестник Воздушного Флота" поместил на нее благожелательную рецензию. Особо журнал отмечал главу о двигателях. "В этой главе, - говорилось в рецензии,- чрезвычайно кратко и ясно излагается понятие о ракетных двигателях и их элементах и дается краткая классификация существующих ракетных систем. Эта глава является особенно интересной" (Прим. - "Вестник Воздушного Флота", 1935. №3, стр. 51.).
  • Журнал "Самолет" включил книгу Сергея Павловича в список тех книг, иметь которые "необходимо для библиотек аэроклубов" (Прим. - "Самолет", 1935, № 9, стр. 49.)
  • Тепло отозвался о книге К. Э. Циолковский 8 февраля 1935 года в письме в Стратосферный комитет (В. А. Сытину): "...С. П. Королев прислал мне свою книжку "Ракетный полет", но адреса не приложил. Не знаю, как поблагодарить его за любезность. Если возможно, передайте ему мою благодарность и сообщите его адрес. Книжка разумная, содержательная и полезная".
  • Лестная оценка основоположника ракетной техники звучала добрым напутствием автору. Сейчас, когда с момента выхода книги в свет прошло более 34 лет, видно, как важно было вовремя определить действительные нужды в развитии ракетной техники, наметить, чем она может быть полезна в ближайшее время.

    СНОВА КРЫЛАТЫЕ

  • После слияния двух коллективов - ГИРДа и ГДЛ - в Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ) С. П. Королев сделал верный выбор, имевший далеко идущие последствия. Ученый и конструктор предпочел административной работе непосредственное решение насущных научно-экспериментальных задач ракетной техники.
  • В институте еще ближе стали ему товарищи, работавшие с ним над крылатыми ракетами, - первый помощник Е. С. Щетинков, специалист по гироскопическим автопилотам С. А. Пивоваров, молодые инженеры М. П. Дрязгов, Б. В. Раушенбах, А. В. Палло.
  • В этом дружном коллективе и родилась идея выпуска целой серии крылатых ракет под индексом 06/1, 06/2 и т. д. (в знаменателе указывался порядковый номер ракеты). Ракета 06/1, представлявшая собой модель бесхвостого планера с двигателем от ракеты 09, уже испытывалась раньше. Ракета 06/2 являлась копией будущей большой ракеты 06/3 (другое обозначение - 216). "Сердцем" у нее был такой же двигатель, как и у первой жидкостной ракеты 09.
  • О полете крылатой ракеты 06/2 вспоминает М. К. Тихонравов. Кроме него, на старте находились Королев и Щетинков, механики. После взлета ракета устремилась вверх и пошла на петлю. Замкнув мертвую петлю, она пролетела на высоте примерно в два метра и в пяти метрах от людей. Двигатель продолжал работать, ракета пошла на вторую мертвую петлю и в конце ее врезалась в землю.
  • Когда вопросы динамики полета на модели 06/2 были отработаны, началась постройка ракеты 06/3, имевшей вид миниатюрного самолета с размахом крыла в три метра. На ней был установлен двигатель 02, начатый разработкой еще при Цандере. Позже стали проектировать и строить четвертую крылатую ракету 06/4 (другое обозначение - 212). Это была ракета дальнего действия.
  • После успешных полетов крылатых ракет Сергей Павлович становится руководителем сектора, а потом и отдела.
  • Чем же примечательны были эксперименты с крылатыми ракетами? В них выявлялись особенности проектирования и постройки беспилотных аппаратов. Была найдена оригинальная методика испытания ракет, для чего были построены специальные стенды и приспособления. Так, Королев и его помощники впервые применили старт ракеты с катапульты. Для этого ими был устроен длинный рельсовый путь, по которому ходила тележка. На ней - пороховые двигатели. Они служили стартовыми ускорителями, разгоняли тележку и установленную на ней стартующую жидкостную ракету. После отрыва от тележки она летела уже под действием тяги своего собственного двигателя. Рельсовый путь с реактивной тележкой впоследствии получил широкое применение в США для испытания ракет.
  • Много интересного и перспективного содержалось в работах отдела С. П. Королева по управлению и стабилизации полета крылатой ракеты. Была даже предложена система самонаведения и заказано оборудование, необходимое для этого. Но, к сожалению, оно так и не поступило в РНИИ. Тем не менее работа по созданию автоматов стабилизации и управления продолжалась своими силами. Непосредственно занимался этим в отделе Сергея Павловича инженер Пивоваров. Было построено несколько гироскопических приборов стабилизации (ГПС). Опробовали эти приборы сначала на пороховых ракетах с крыльями. Потом перенесли автоматы на ракеты с ЖРД. Наиболее полно управление с помощью автоматов было применено на ракете 6/04 (212).
  • По внешнему виду она напоминала небольшой самолет с прямоугольным крылом, хвостовым оперением и рулевым управлением. Длина фюзеляжа составляла 3,16 м, размах крыла 3,06 м и диаметр фюзеляжа 0,3 м. Полетный вес составлял 210 кг. Из них 30 кг отводилось на топливо и еще 30 - на боевой заряд. Внутри фюзеляжа размещались: в носовой части - боевой заряд, далее - аппаратура гироскопической стабилизации и автономного управления. В хвостовой части располагался жидкостный реактивный двигатель ОРМ-65-1. Он устанавливался на специальной раме и закрывался обтекателем-капотом с металлическим козырьком для защиты рулей ракеты от огня реактивной струи.
  • Построили С. П. Королев и его сотрудники свою ракету в 1936 году. Расчетная дальность ее составляла 50 км. 29 апреля 1937 года было проведено первое огневое испытание. Таких испытаний на земле в 1937-1938 гг. состоялось 13.
  • Другие две крылатые ракеты имели индексы 201 и 217. Ракета 201, по современным представлениям, может быть отнесена к классу "воздух - земля", ракета 217 может быть названа зенитной с наведением по лучу прожектора. Кстати, отдел, который возглавил Сергей Павлович, планировал установку на свои крылатые ракеты самонаводящихся устройств.
  • Погруженный в работу над беспилотными крылатыми ракетами, Королев не упускал перспективы постройки ракетоплана. Наиболее детальный анализ существовавших в то время возможностей для создания такого аппарата содержится в его выступлении на I Всесоюзной конференции по применению ракетных аппаратов для исследования стратосферы, состоявшейся 2 марта 1935 года в ЦДКА им. М. В. Фрунзе (Прим. - Выдержки из этого выступления опубликованы в журнале "Техника Воздушного Флота", 1935, № 7.).
  • В этом выступлении Королев впервые четко определил особенности и возможные схемы пилотируемой ракеты, рассчитал их весовые и летные характеристики.
  • "Различными изобретателями, - говорил Сергей Павлович,- было предложено в разное время множество всяческих ракетных аппаратов, которые, по мысли авторов, должны были внести переворот в технику. В большинстве своем эти схемы были очень слабо и в собственно ракетной своей части малограмотно разработаны. В последнее время многие предложения сводились к простой постановке ракетного двигателя (на твердом или на жидком топливе) на общеизвестные типы самолетов. Нет надобности много говорить о всей несостоятельности подобного механического перенесения ракетной техники в авиацию".
  • Он показал, что при всем сходстве ракетного и винтового летательных аппаратов есть различие в динамике их полета, траектории и весовых данных. Ракетоплан представлялся Королеву в виде свободнонесущего моноплана с центрально расположенным фюзеляжем и хвостовым оперением на нем. Ему будут присущи малый размах, малое удлинение, малая несущая поверхность. Фюзеляж будет иметь значительную длину и в основном будет занят двигателем, баками, питающими двигатель устройствами. Возможно, что крыло также будет использовано дли размещения различных агрегатов двигателя и приборов.
  • Сергей Павлович в своем выступлении точно указал те узловые пункты в создании пилотируемой ракеты, от которых зависит успех дела. Первый - создание мощного двигателя на жидком топливе. Именно от решения этой задачи, считал Королев, зависит "осуществление стратосферного полета человека на ракетном аппарате". Второй - создание герметической кабины больших габаритов, что представляет собой большую трудность. Третье - создание и эксплуатация "такого громадного высотного аппарата и необычайная трудность работы с громадными количествами жидких газов".
  • Сергей Павлович рассмотрел пути преодоления этих трудностей. И делал это на основе точного расчета, иллюстрировал свои выводы многочисленными графиками. Концентрированное выражение его мысль нашла в приведенных им данных простейшей крылатой ракеты для полета человека в стратосферу при условии ее минимального веса. Таким весом Сергей Павлович назвал 2 тонны. Пилоту в скафандре он отводил 5,5% всего веса аппарата, двигателю - 2,5%, аккумулятору давления - 10%, бакам - 10%, конструкции - 22%. Остальную половину веса составляло топливо. Сергей Павлович считал, что при удельной тяге двигателя 200 кГ/кг/сек и тяге 2000 кГ ракета такого веса смогла бы поднять человека на высоту 20 км.
  • Полет ракег с более совершенным двигателем рисовался Королеву в таком виде: ракета разгоняется по земле отбрасываемыми пороховыми ускорителями до скорости 80 м/сек, взлетает и начинает набор высоты под углом 60° на собственном двигателе. После выработки всего топлива ракета переводится в вертикальный полет по инерции и достигает высоты 32 000 м. С этой высоты она пикирует на скорости 600-700 м/сек (т. е. на скорости вдвое выше звуковой). Время полета предполагалось в 18 мин и дальность в 220 км.
  • "В итоге наших расчетов, - говорил Сергей Павлович,- мы получили очень скромные высоты, порядка 20 км. Заглядывая несколько вперед, отказываясь от технически невыгодных конструкций, совершенствуя двигатель, мы видим возможность достижения высот порядка 30 км. Даже и эти, сравнительно небольшие, высоты не даются легко".
  • Сергей Павлович объяснил далее, что при своих расчетах он исходил из предельных величин скорости взлета, посадки и т. д. "Реальная ракета, - говорил он, - может оказаться хуже, чем проект".
  • "Что же можно сделать еще? - задавал он себе вопрос и отвечал: "Надо искать новые схемы ракет". Предлагал попробовать комбинированные и составные. "Большая ракета, - пояснял он, - имеет на себе меньшую, до высоты, скажем, 5000 м. Далее эта ракета поднимает еще более меньшую на высоту 12000 м и наконец эта третья ракета или четвертая по счету уже свободно летит на несколько десятков километров вверх".
  • Выдвинул он и другое предложение: "Возможно, будет выгодным подниматься вверх без крыльев, а для спуска и горизонтального полета выпускать из корпуса ракеты плоскости, которые развивали бы подъемную силу".
  • Дальше он вновь и вновь повторяет: "Самое основное - это надо не только совершенствовать двигатель и его агрегаты, но и искать новые схемы и применять новые топлива".
  • Листая материалы конференции, на которой выступал Сергей Павлович, читая сборники статей по ракетам того времени, видишь, что не он один занимался проблемой ракетных аппаратов. В. И. Дудаков, например, анализировал взлет с ракетными ускорителями, Е. С. Щетинков рассчитывал полет ракетоплана, В. П. Ветчинкин разбирал характеристики вертикального полета аппарата... Но в выступлениях Королева было свое, отличавшее его от других. Он остро чувствовал злобу дня, самое насущное в ракетных делах и умел доступно и ясно сказать об этом даже неспециалистам. В своих теоретических трудах он выступает не просто исследователем, а агитатором идей ракетного летания и организатором борьбы за их скорейшее осуществление.
  • И в докладе на конференции, и в статье в журнале "Техника Воздушного Флота" Сергей Павлович из своих расчетов сделал практический вывод: надо строить ракетоплан-лабораторию. При этом Сергей Павлович ссылался на опыт ГИРДа, занимавшегося установкой ракетного двигателя на аппарат для полетов экспериментального характера. Докладчик показал чертеж, на котором был изображен планер, построенный инженером Черановским для ГИРДа в 1932 г. "Планер был рассчитан,- пояснил Королев, - под опытный двигатель системы инженера Цандера. Несовершенство двигателя не позволило произвести его испытания в полете".
  • Далее Сергей Павлович объяснил: "Если не задаваться установлением каких-либо особых рекордов, то, несомненно, в настоящее время уже представляет смысл постройка аппарата-лаборатории, при посредстве которой можно было бы систематически производить изучение работы различных ракетных аппаратов в воздухе.
  • На нем можно было бы поставить первые опыты с воздушным реактивным двигателем и целую серию иных опытов, забуксируя предварительно аппарат на нужную высоту. Потолок такого аппарата может достигнуть 9-10 км.
  • Осуществление первого ракетоплана-лаборатории для постановки ряда научных исследований в настоящее время хотя и трудная, но возможная и необходимая задача, стоящая перед советскими ракетчиками уже в текущем году".
  • В заключение Сергей Павлович еще раз отметил огромное значение правильного подхода к проблеме ракетного полета:
  • "Крылатая ракета имеет большое значение для сверхвысотного полета человека и для исследования стратосферы.
  • Задача дальнейшего заключается в том, чтобы упорной повседневной работой, без излишней шумихи и рекламы, так часто присущих, к сожалению, еще и до сих пор многим работам в этой области, овладеть основами ракетной техники и занять первыми высоты страто- и ионосферы. Задачей всей общественности, задачей Авиавнито и Осоавиахима является всемерное содействие в этой области, а также правильная постановка тематики по ракетному делу низовым организациям общества и отдельным изобретателям и грамотная популяризация идеи ракетного полета".
  • К тому времени, когда Сергей Павлович работал над проектом крылатой ракеты, относится обращение к нему популяризатора ракетных идей писателя Я. И. Перельмана с просьбой рассказать о себе и товарищах по РНИИ. 18 апреля 1935 года Сергей Павлович так ответил на эту просьбу:
  • "Глубокоуважаемый Яков Исидорович!
  • Ваша просьба поставила меня в довольно затруднительное положение, т. к. что, собственно, можно сказать рядовому инженеру о своей личной работе? Характеризовать работу моих товарищей по институту (Глушко, Тихонравов и др.) мне тоже не хотелось бы. Могу только сказать, что оба они очень знающие люди, глубоко преданные ракетному делу и мечтающие о будущих высоких путях наших советских ракет. Я лично работаю главным образом над полетом человека, о чем 2-го марта с. г. я делал доклад на 1-й Всесоюзной конференции по применению ракетных аппаратов для исследования стратосферы в гор. Москве...
  • Полагаю, что для Вашей работы он представил бы известный интерес своим изложением и выводами, тем более, что весь материал оглашался впервые. Конференция решила строить в текущем году крылатую ракету-лабораторию для полетов человека на небольших высотах (до 6-8 клм). Вот сейчас и работаю над этой темой.
  • Очень большое значение придаю воздушным реактивным двигателям, над которыми работает Юрий Александрович Победоносцев (у нас же в РНИИ)...
  • РНИИ занимается полным комплексом вопросов по созданию разных ракетных летательных аппаратов, по ряду частных прикладных случаев использования ракетных двигателей плюс многочисленные побочные и сопутствующие исследования. Работаем над созданием ракетных двигателей на разных топливах; над стратосферными ракетами и над крылатыми ракетами для полета человека".
  • В заключении письма к Я. И. Перельману можно найти подтверждение тому, какие заботы взвалил на свои плечи уже в то время Сергей Павлович:
  • "Простите, - пишет Королев Перельману, - что заболтался я на такие общепонятные темы. Всегда буду рад получить от Вас известие о Вашей работе и, хоть и загружен я выше человеческой меры, с удовольствием отвечу Вам.
  • Искренне уважающий Вас С. Королев".
  • Познакомившись с приведенными выше высказываниями Королева в пользу немедленного и возможно более широкого развития крылатых ракет, читатель может подумать, что все его интересы в этот период жизни были ограничены именно этими ракетами. Но Сергей Павлович смотрел шире. В подтверждение этого можно сослаться на такой факт. В том же 1935 году в РНИИ обсуждалось предложение о временном прекращении работ по бескрылым баллистическим ракетам. Руководство института склонялось в пользу этого предложения. Однако против него категорически выступил Сергей Павлович. Он, как сказано в протоколе заседания, заявил:
  • "Необходимо в дальнейшем не прекращать исследования по бескрылым ракетам, так как нельзя отступать перед конструктивными неудачами - вся история мировой техники говорит обратное".
  • А ведь именно бескрылые ракеты стали ныне самым мощным средством штурма космоса.
  • Сергей Павлович изменился за десяток лет, отданных ракетам. Исчезла юношеская округлость лица. Непрерывная работа мысли сделала взгляд по-прежнему живых и веселых глаз более строгим, сосредоточенным. Во всем облике заметны стали черты собранности, а порой и некоторой замкнутости.
  • Изменился и подход Сергея Павловича к ракетным делам. Решения встававших перед ним проблем он добивался обстоятельной отработкой вопросов. По-новому подошел Сергей Павлович, например, к проблеме надежности ракеты. Она не раз подставляла ножку на испытаниях. Теперь он ввел систему предварительной стендовой отработки каждого элемента конструкции.
  • Убедился он и в том, что конструктору новой техники надо идти рука об руку с учеными. Так. вопрос об устойчивости полета крылатой ракеты Королев вынес на обсуждение профессоров Московского университета. Теоретики помогли уточнить, как лучше обеспечить устойчивость ракеты, что принесло пользу группе стабилизации и управления полетом.
  • Соединение планера с ракетным двигателем Сергей Павлович уже давно не считал самоцелью. Этот проект остался только как опыт, как момент более широкого плана создания ракетных летательных аппаратов.
  • У него и у его ближайших помощников и в первую очередь у Е. С. Щетинкова сложилось четкое представление о преимуществах, которые сулит применение ракетных двигателей на самолетах, - невиданная скороподъемность и скорость.
  • - Тут может быть все рекордным, - не раз говорил Сергей Павлович.
  • Как же представлялись Сергею Павловичу подходы к постройке ракетного самолета? Об этом ясно говорит проект, разработанный в 1936 году им совместно с Е. С. Щетинковым. Они предлагали выполнить целую серию логически связанных экспериментов и конструкций. Первым шагом они считали создание ракетного самолета-истребителя РП-218. Он рассчитывался на полет на высоте 9 км.
  • Причем авторы проекта не ограничились умозрительными представлениями и начали разработку конкретного образца такого аппарата. Они рисовали его внешний вид, рассчитывали конструкцию. Нередко засиживались и институте допоздна, а потом вес вместе шли на квартиру к Королеву. Чтобы не стеснить Ксению Максимилиановну, Сергей Павлович ласково предлагал ей:
  • - Может, ты пойдешь почитаешь что-нибудь в другой комнате, а мы побеседуем здесь по-мужски.
  • И обезоруживающе улыбался. Королев, Щетинков, Палло, оставшись одни, приступали к обсуждению своих замыслов. А на следующий день их замыслы ложились чертежами на листы ватмана. И все явственнее из этих чертежей проступали контуры будущего истребителя, оснащенного, по мысли конструкторов, не одним, а связкой из трех ракетных двигателей с общей тягой 900 килограммов.
  • В дальнейшем конструкторы предполагали поднимать истребитель РП-218 с помощью тяжелого самолета-матки километров на восемь, а там он должен был стартовать в самостоятельный полет. За короткое время он должен был набрать высоту в 25 километров и затем совершить посадку на землю.
  • Следующим шагом конструкторы считали достижение на ракетном самолете рекорда дальности. И еще один этап обсуждался ими - перспективный вариант высотной машины. Она, по их расчетам, должна была подниматься на высоту в 53 километра.
  • Да, большой замысел вызревал в отделе С. П. Королева, в лабораториях РНИИ. Многие черты того проекта предвосхищали современные опыты со стартами ракетопланов с борта самолетов и достижение больших высот...
  • В июле 1936 года технический совет РНИИ рассмотрел эскизный проект ракетоплана 218, выполненный С. П. Королевым и Е. С. Щетинковым, и утвердил программу работ в этом направлении на ближайшее время. В решении совета говорилось: "Отделы института должны предусматривать работу по 218 объекту в планах 1937 года как одну из ведущих работ института".
  • Для начала решено было построить ракетоплан-лабораторию РП-318. Планеру Королева СК-9 предстояло первому из советских летательных аппаратов получить "ракетное сердце". В 1937 году этот планер перевезли в РНИИ. Первоначально на ракетоплане был установлен двигатель ОРМ-65 с максимальной тягой 175 килограммов и удельной тягой 210 секунд. В течение 1937 - 1938 годов было проведено 30 огневых наземных испытаний ракетоплана с этим двигателем. Однако в 1939 году двигатель ОРМ-65 был заменен модификацией этого двигателя, получившей наименование РДА-1-150, с тягой 150 килограммов и удельной тягой 180 секунд. Двигатель РДА-1-150 строился полтора года.
  • К тому времени и планер изрядно обветшал, пришлось тщательно осмотреть и подремонтировать его. Дополнительно была изготовлена зимняя лыжа и капот-обтекатель, закрывавший ракетный двигатель, который устанавливался в конце фюзеляжа. Чтобы проверить, как планер ведет себя в воздухе, на нем четыре раза поднимались в воздух. Было произведено пять наземных испытаний ракетного двигателя прямо на планере.
  • Когда работа над РП-318 в РНИИ была в разгаре. Сергей Павлович сказал Щетиикову:
  • - Давайте-ка мы начнем узелки двести восемнадцатого в производстве заказывать...
  • И вскоре стали поступать к ним нервюры, узлы крепления крыла и другие части. Готовились строить ракетный истребитель...
  • Летные испытания ракетоплана, созданного под руководством Сергея Павловича и получившего наименование РП-1-318, проводились в феврале 1940 года. Но прежде чем рассказывать об этих испытаниях, вернемся к событиям 1938 года.
  • В этом году продолжались огневые испытания крылатой ракеты 212. Они были удачными. Это воодушевляло Сергея Павловича. Он мысленно видел уже свою ракету в полете. А за ней ему уже рисовались старты зенитной ракеты по лучу прожектора и самолетной класса "воздух - земля".
  • В 1939 году, 29 января и 8 марта, состоялось два полета ракеты 212. По независящим от самого конструктора обстоятельствам он не присутствовал на летных испытаниях своей крылатой ракеты.
  • Без Королева проходило и испытание ракетоплана, мыслями о которой он жил уже много лет.
  • Каким же он был, этот ракетоплан? Совершим вместе с летчиком его предполетный осмотр. Вот двигатель. Он крепился на специальной раме, трубопроводы топлива проходили внутри хвостовой части фюзеляжа, баки устанавливались позади сиденья летчика и на месте второго сиденья. Баллоны-аккумуляторы размещались в центроплане, а электроаккумулятор - в носовой части. На приборной доске - приборы контроля работы ракетного двигателя. Были изменены и внешние формы планера, в частности форма руля поворота. Получился аппарат, соединявший в себе все элементы самолета с ракетным двигателем.
  • Испытывать ракетоплан доверили одному из лучших летчиков и планеристов того времени Владимиру Павловичу Федорову. Ему сказали: "Предстоит далеко не безопасный полет". Федоров ответил: "Понимаю". И спокойно стал готовиться к испытанию. Потом он так полюбил работу летчика-испытателя, что полностью посвятил себя этой профессии.
  • Предварительный отчет об испытаниях, отпечатанный на желтой грубой оберточной бумаге, говорит о многом. И прежде всего о том, что 28 февраля 1940 года в СССР состоялся первый свободный полет планера с ракетным двигателем.
  • А произошло это так. Ракетоплан за буксиром П-5 взлетел в 17 часов 28 минут и набрал высоту 2800 метров в течение 31 минуты. Потом планер отцепился, и Федоров начал самостоятельный полет. Приближался момент включения ракетного двигателя. Вот как вспоминал впоследствии летчик Федоров о том, что произошло в воздухе:
  • "После отцепки на планировании установил направление полета, скорость 80 км. Выждав приближение самолета, с борта которого велось наблюдение за мной, - начал включение ракетного двигателя.
  • Все делал по инструкции. Запуск произошел нормально. Все контрольные приборы работали хорошо. Включение двигателя произведено на высоте 2600 м. Сразу же послышался ровный, нерезкий шум.
  • Примерно на 5-6 секунде после включения двигателя скорость полета поднялась с 80 до 140 км/час. После этого я установил режим полета с набором высоты и держал его до конца работы двигателя. По показаниям вариометра, подъем происходил со скоростью 3 метра в секунду. В течение 110 секунд был произведен набор высоты в 300 м. По израсходовашш компонентов топлива топливные краны перекрыл и снял давление, что произошло на высоте 2900 м.
  • После включения двигателя нарастание скорости происходило очень плавно. На всем протяжении его работы - никакого влияния на управляемость аппарата мной замечено но было. Ракетоплан вел себя нормально, вибраций не ощущалось.
  • Нарастание скорости от работающего двигателя и использование ее для набора высоты у меня, как у летчика, оставило очень приятное ощущение. После выключения спуск происходил нормально. Во время спуска был произведен ряд глубоких спиралей, боевых разворотов на скоростях от 100 до 165 км/час. Расчет и посадка - нормальные".
  • С самолета П-5 экипаж в составе Фиксона, Щербакова и Палло наблюдали за полетом ракетоплана. Они сообщили следующее:
  • "При включении летчиком Федоровым двигателя было замечено небольшое облачко дыма от зажигательной шашки, затем показалось пламя пусковых форсунок, оставляющих за собой след в виде светло-серой струи. Вскоре пламя пусковых форсунок исчезло и появился язык пламени длиной до полутора метров от работы двигателя на основных компонентах топлива. И в этом случае позади оставался легкий след в виде светло-серой струи, который быстро рассеивался. Сгорание топлива было полное.
  • После включения двигателя ракетоплан быстро увеличил скорость и ушел от нас с набором высоты. Все попытки продолжить наши наблюдения не увенчались успехом. Несмотря на максимальное увеличение оборотов мотора, самолет П-5 безнадежно отстал от ракетоплана".
  • Так первенец ракетной техники преподал наглядный урок винтомоторному самолету, развив не достижимую для него скорость. Этот урок был знаменательным для авиации не только нашей страны, но и всего мира.
  • Ракетоплан плавно приземлился. Инженеры окружили летчика. Каждому хотелось лично расспросить, как проходил полет, как вели себя приборы, двигатель.
  • Десять лет прошло с того времени, когда Цандер и Королев впервые обсуждали возможность выполнить ракетный полет. И вот их мечта воплотилась в жизнь, стала реальностью.
  • Первое достижение ведет за собой последующие. Через два года после полета РП в коллективе, руководимом В. Ф. Болховитиновым, родился истребитель-перехватчик с жидкостно-реактивным двигателем БИ-1. 15 мая 1942 года летчик Г. Я. Бахчиванджи поднял его в воздух. Затем последовали замечательные достижения реактивной авиации, а потом ракет и космических аппаратов.

    ОРБИТАЛЬНЫЕ ПЕРВОПУТКИ

  • С именем С. П. Королева навсегда будет связано одно из величайших завоеваний науки и техники всех времен - открытие эры освоения человечеством космического пространства.
    М. В. Келдыш

    НА ЧЕРТЕЖАХ - БАЛЛИСТИЧЕСКАЯ РАКЕТА

  • На полях минувшей войны, как на гигантском полигоне, в сложных боевых условиях проходили испытания новейшие виды оружия. Настоящее второе рождение пережили ракеты. Советские реактивные установки со снарядами на твердом топливе, знаменитые "Катюши", показали себя грозным средством борьбы. Принятые на вооружение Советской Армии накануне войны, они нашли применение на всех фронтах.
  • В фашистской Германии, правители которой претендовали на мировое господство, лихорадочно искали новое оружие.
  • Осенью 1944 года было сообщено, что гитлеровцы обстреливают Англию баллистическими ракетами ФАУ-2. Статистика после войны показала: с сентября 1944 по апрель 1945 года были отмечены попадания 1054 ракет ФАУ-2 в двенадцать английских городов. Общее число жертв от нового оружия составило 2724 человека убитыми и 6467 тяжело ранеными.
  • Ракета ФАУ-2 имела более высокие данные, чем примененный несколько раньше самолет-снаряд ФАУ-1. На ракете устанавливался жидкостный реактивный двигатель, работавший на 75-процентном этиловом спирте и жидком кислороде. Стартовый вес ракеты составлял 12,9 тонны, максимальная дальность полета 250 километров, наивысшая точка траектории 82 километра, максимальная скорость полета 5700 километров в час. Система управления удерживала ракету на заданной траектории. Из числа выпущенных ракет территории Англии достигло чуть меньше половины.
  • Теперь очевидно, что существенного влияния ФАУ-1 и ФАУ-2 на ход войны не оказали, хотя именно к этому стремились фашистские главари. Случилось так потому, что немецкие самолеты-снаряды и баллистические ракеты были несовершенны. Несомненно сказалось и то, что экономика фашистской Германии не сумела обеспечить выпуск управляемого оружия в действительно массовых масштабах.
  • Тем не менее новое ракетное оружие заявило о себе.
  • В советских арсеналах в годы войны не было жидкостных ракет как боевого оружия. Но исследования наших ученых в этом направлении продолжались. И 15 мая 1942 года в уральском небе появился наш истребитель БИ-1 с жидкостным реактивным двигателем. Двигатель этого типа пробовали также в качестве ускорителя полета боевых машин.
  • С. П. Королев в годы войны стал конструктором бригады крыла в коллективе А. Н. Туполева, а к концу войны включился в работу над ракетными ускорителями для самолетов.
  • С августа 1944 года Сергей Павлович был переведен в опытное конструкторское бюро. Здесь он занимался испытанием жидкостно-реактивных двигателей для увеличения скорости боевых машин в решающие моменты воздушного боя.
  • Двигатели, что строились в ту пору в этом опытном КБ, работали на азотной кислоте в качестве окислителя и на керосине в качестве горючего. Компоненты топлива накачивались энергией поршневого двигателя самолета. Зажигание смеси было химическим. Конструкция предусматривала неограниченную возможность полностью автоматизированных пусков. Тяга у этих двигателей регулировалась. На земле ее максимальная величина составляла от 300 до 900 килограммов.
  • Первым представителем семьи авиационных ускорителей был РД-1. Его сейчас можно видеть в павильоне "Космос" на ВДНХ. Это - настоящий ветеран ракетной техники. Он прошел официальные испытания в полете в 1943 году. Но проверка его на борту самолетов продолжалась до 1946 года. Одновременно пробовали как ускоритель и еще один ЖРД более позднего выпуска - РД-1ХЗ. Было построено четыре образца. Все до последнего винта делали сами в КБ. Всего состоялось около 400 огневых испытаний этих двигателей на самолетах Пе-2 конструкции В. М. Петлякова, Ла-7Р, Ла-120Р С. А. Лавочкина, Як-3 А. С. Яковлева, Су-6 и Су-7 П. О. Сухого.
  • Руководство установкой ускорителей на самолеты и проведение летных испытаний первых жидкостных реактивных двигателей было заботой Сергея Павловича. Занятие это сложное и рискованное. Вот что вспоминает о тех днях К. И. Трунов, работавший с С. П. Королевым и ставший впоследствии одним из близких его друзей:
  • "Сергей Павлович был очень искусен в испытании техники, особенно в полетах. Это умение пришло к нему благодаря инженерной эрудиции и летному опыту, выработавшему привычку к риску. Там, где был риск, он всегда старался проделать эксперимент лично. Он был находчив, умел заметить и устранить неисправность. Профессиональная строительная школа, которую он окончил в юности, дала ему навык все делать своими руками, что также было полезно в полете.
  • Когда во время войны он занялся установкой ускорителей - жидкостных реактивных двигателей - на некоторые самолеты, дело это было абсолютно новое и, как оказалось, весьма рискованное. Двигатели тогда еще только отрабатывались и иногда взрывались. Вот что произошло, например, с самолетом Пе-2, когда на нем испытывался жидкостный ракетный ускоритель.
  • Сергей Павлович попросил меня зайти и посмотреть, как работает жидкостный двигатель на самолете на аэродроме, а потом ему предстояло подняться с ним в воздух. "Ты как летчик скажи мне свое мнение", - попросил он. Мы отправились на аэродром. На земле двигатель работал нормально. "Надо все же испытать его в воздухе и убедиться лично, что все работает исправно", - сказал Сергей Павлович.
  • Он занял место в задней кабине самолота, летчик дал газ и самолет вырулил на старт. Взлетел, набрал небольшую высоту и пошел над аэродромом по курсу, на котором должен запускаться ускоритель. Мы на земле ждали этого момента. Наконец, пуск ускорителя состоялся. Но что произошло? Почему самолет как-то неестественно пошел на посадку? Вот уже самолет подрулил к месту стоянки. Мы кинулись к нему. Сергея Павловича нашли в кабине с окровавленной головой. Помогли ему выбраться из самолета, забинтовали голову и сдали на попечение врача. Как оказалось, он был ранен в лицо осколками взорвавшегося двигателя, но, к счастью, не тяжело. "Хорошо, что я летел сам, а то потом все время терзался бы догадками: что при запуске было сделано не так? Почему двигатель взорвался? - Вот главное, что надо .установить!". И это он говорил в больнице.
  • Немного поправившись, Сергей Павлович продолжил испытание двигателей. С повязкой на голове. Снять ее врачи еще не позволили".
  • О размахе, с которым велись летные испытания жидкостных ракетных ускорителей, можно судить хотя бы по тому, что на бомбардировщике Пе-2 с двигателем РД-1ХЗ было выполнено 110 полетов. В 1945 году летным испытаниям подвергался и самолет Як-3. При включенном ракетном ускорителе прирост скорости на этой машине достигал 182 километров в час.
  • В отчете о заводских испытаниях самолета Ла-7Р с ускорителем РД-1ХЗ говорилось, что они показали "полную возможность использования РД-1ХЗ как вспомогательного двигателя-ускорителя".
  • Своеобразным признанием успехов конструктора жидкостных двигателей и их испытателей в полете было участие самолета 120Р с ускорителем на воздушном параде в Тушино 18 августа 1946 года.
  • Опыт создания и испытания авиационных ракетных ускорителей принес большую пользу. Конструкция жидкостных ракетных двигателей стала более зрелой, удалось наметить пути увеличения мощности, надежности пуска и регулировки тяги. Немаловажно и то, что реактивный двигатель обживался на борту - ведь скоро авиации предстояло переходить на реактивную тягу.
  • Ускорители стали ныне важнейшим взлетным приспособлением самолетов и ракет. За участие в разработке и испытании ракетных ускорителей для боевых самолетов Сергей Павлович в 1945 году был награжден орденом "Знак Почета".

    "ВЕРИМ В СЧАСТЛИВУЮ ЗВЕЗДУ!"

  • 1945 год - год великой победы советского народа в войне против фашистской Германии - переломный в жизни Сергея Павловича. В этом году он снова пришел к ракетам.
  • Центральный Комитет Коммунистической партии, Советское правительство своевременно оценили то огромное значение мощных ракет, которое они приобретут для прогресса науки и обороны нашей страны. Правительство обратило внимание ученых на необходимость вести исследования в области ракетной техники в широком государственном масштабе, аналогично тому, как уже работали специалисты в области ядерной физики.
  • Наши ученые и среди них Сергей Павлович получили тогда прямое задание: построить мощную баллистическую ракету.
  • 2 декабря 1944 года Королев писал: "Работа моя идет успешно, хотя очень трудно мне: мало времени и приходится идти в совершенно новой для меня области, хотя я и давно работаю в этом деле.
  • Но задачи громадны и высоты, на которые надо взобраться, так велики, что наши большие предшественники и учителя могли бы только мечтать о том, над чем практически уже мы начали сейчас работу".
  • К тому времени Сергей Павлович стал жить в собственной комнате, которую ему выделил завод. Вот что не без юмора пишет он о своей жизни матери: "У меня хорошая комната 22 м2 с дверью на будущий балкон и 2 окнами, так что вся торцовая наружная стена остеклена. Много света и солнца, так как мое окно смотрит на юг и восток немного. Утром с самого восхода и до полудня, даже больше, все залито ослепительным жарким солнцем. Я не ощущал раньше [до войны] всей прелести того, что нас окружает, а сейчас я знаю цену и лучу солнца, и глотку свежего воздуха, и корке сухого хлеба.
  • Комната моя "шикарно" обставлена, а именно: кровать со всем необходимым. Стол кухонный, покрытый простыней, 2 табурета, тумбочка и письменный стол, привезенный мною с работы. На окне моя посуда: 3 банки стеклянных и 2 бутылки, кружка и одна чайная ложка. Вот и все мое имущество и хозяйство. Чувствую Ваши насмешливые улыбки, да и мне самому смешно. Но я не горюю... Это ведь не главное в жизни, и вообще все это пустяки".
  • Королев делал первые прикидки будущих ракет. "Постараюсь успеть с набросками к 15 декабря, - сообщал он в Москву, куда его усиленно приглашали. - Но если не успею, то не приеду раньше, чем все сделаю". Продолжая увлеченно трудиться, он на разные предложения о переходе на другие должности отвечал: нужно "понимать разницу между работой моей и чисто чиновника-инженера, или инженера-практика, эксплуатационника и т. д. Я это говорю не из гордости и зазнайства, а для пользы дела. А название этому делу - жизнь! Жизнь моя".
  • Королев уже руководил разработкой первых ракет в ГИРДе. Но в поставленной задаче было много нового. Предстояло построить мощную автоматически управляемую ракету дальнего действия.
  • Официально главным инженером одного из отделов института, занимавшегося проектированием ракеты, Сергей Павлович был назначен 9 августа 1946 года, но приступил к исполнению своих обязанностей в начале 1947 года. До этого он был в длительной научной командировке.
  • Сергей Павлович, как и другие наши ученые-ракетчики, был знаком с немецкими жидкостными боевыми ракетами времен войны. Никаких "откровений" в них не нашел: они в основном базировались на идеях К. Э. Циолковского.
  • Нашим ученым предстояло выработать собственный метод проектирования мощных ракет, основать отрасль науки и техники со своей производственной базой, способной обеспечить разработку и постройку двигателей с большой тягой, ракет, систем управления, всех видов сложного комплекса наземного и бортового оборудования.
  • Почему же надо было искать новый метод проектирования ракет? Ведь и раньше велось опытное строительство техники в артиллерии и в авиации. И в той и другой областях советские конструкторы показали выдающееся искусство. Но баллистические ракеты дальнего действия имели много особенностей. Их конструкция и технология изготовления во многом отличались от конструкции и технологии изготовления артиллерийской и авиационной техники.
  • Так у самолета вес топлива редко достигает 50% от стартового веса, а у баллистических ракет того времени он приближался к 70%, а впоследствии доходил до 90%. Специфическими были требования к топливным бакам ракеты. Они должны иметь очень большой объем, а вес как можно меньше. Словом, возникали совершенно новые проблемы.
  • Сергей Павлович вместе со своими помощниками предложил в проектировании ракет перейти на плазы, на которых крупные детали чертятся в натуру. С плазов снимают шаблоны и по ним делаются уже сами детали. В авиации этот метод освоен уже давно. Пришлось обратиться на один из опытных авиазаводов. Несмотря на большую загрузку, работники завода пошли навстречу просьбе конструкторов-ракетчиков. Во внеурочное время быстро и добротно изготовили плазы, сыгравшие свою роль в разработке мощных ракет.
  • Итак, стало очевидно: в проектировании и постройке мощная ракета не похожа на самолет, но не похожа и на пушку.
  • Ночи напролет просиживал Сергей Павлович с работниками промышленности. Они обсуждали, какому предприятию какой заказ дать, когда должны быть готовы двигатели, автоматика, наземное оборудование. Потом вместе выезжали на первые испытания ракетных агрегатов, электронных систем, тут же давали указания на предприятия по их доводке. Это было поддержкой молодого коллектива, руководимого С. П. Королевым и оформившегося в самостоятельное конструкторское бюро.
  • Коллектив КБ креп и рос вместе с постройкой ракетного первенца. Рядом с ветеранами ракетной техники, с убеленными сединой академиками и известными профессорами можно было видеть много молодежи. Так, у одного из тогдашних заместителей Сергея Павловича был опыт красвоенлета гражданской войны, а у другого за плечами - вуз да несколько лет работы конструктором.
  • Поначалу не все шло гладко. Так случилось однажды, что КБ оказалось неподготовленным к приему аппаратуры наземного оборудования. А0 вагоны с аппаратурой для будущих пусков все поступали и поступали, и каждая из установок требовала своего микроклимата.
  • Заботу о том, чтобы не пострадала уникальная аппаратура, взял на себя один из замов Сергея Павловича, бывший красвоенлет. Он с помощниками метался на грузовой автомашине между стоянками вагонов, подбрасывал кокс в топки вагонных печек, поддерживая температурный режим.
  • В трудных условиях складывались свой стиль и почерк в работе КБ.
  • Формирование творческого коллектива требовало больших забот от Сергея Павловича. "Создание коллектива единомышленников, - отмечал в одном из своих выступлений С. В. Ильюшин, - в науке и практике проектирования, творцов - энтузиастов своего дела - задача не менее сложная, чем, например, разработка хорошего проекта"(Прим.- "Авиация и космонавтика", 1968, № 10, стр. 32.).
  • Отвечая на вопрос автора этой книги, как складывалась советская школа разработки крупных ракет, Сергей Павлович сказал так:
  • "Большая разница есть между конструктором раньше и теперь. Раньше конструктор рассчитывал и строил машину сам. Я под руководством А. Н. Туполева в конце двадцатых годов делал дипломный проект - рассчитывал лсгкомоторный самолетик. Сам выполнил половину чертежей. Писатель пишет книгу всю сам, что-то зачеркивает, что-то вписывает. Захотел бы современный конструктор сделать все расчеты сам, когда проектируемый аппарат содержит десятки тысяч деталей, и превратился бы в кустаря. Для этого не хватило бы ни сверхчеловеческого ума, ни сверхчеловеческих сил.
  • Конструктору нельзя уподобляться певцу, который зажмурил глаза и сам себе поет. Конструктор должен верно ставить задачи, прислушиваться к мнению коллектива. Мы вот бродим целым КБ, ищем, просчитываем. Тот, кто говорит, что осуществление идеи близко, а она далека от реальности, заведет в тупик.
  • С самого начала, с первой ракеты мы опирались на коллегиальность. Ни одного решения, объекта, графика без обсуждения! В совете КБ десятки человек. Нередко обсуждали противоречащие друг другу предложения. Не раз жизнь опрокидывала наши наметки. Окончательный итог складывался из данных, полученных при отработке частей ракеты".
  • Сам Сергей Павлович, как говорят, был органичен в роли конструктора ракет. В инженерном смысле это означало, что работа конструктора была для него естественна, удавалась.
  • Человек, давно его знавший, вспоминал: "Я знаком со стилем конструкторов Туполева и Поликарпова, которые блестяще умели "ходить по доскам". Это значит, что они могли, идя от одной чертежной доски к другой, на лету схватывать то, что рождалось в ходе проектирования, и тут же весомо вершить свой суд. Как-то я увидел, что и Сергей Павлович применил тот же прием "хождения по доскам". Сначала я подумал: "Подражает". Но потом послушал его замечания, сделанные по чертежам, понял - хватка у него верная, промахов никому не прощает".
  • Год 1947-й стал годом проверки способности коллектива, руководимого С. П. Королевым, решать крупнейшие задачи развития современной техники. Приближалась 30-я годовщина Советской власти, приближались испытания разработанных коллективом первых дальних жидкостных ракет...
  • Но до того как ехать на испытания, Сергей Павлович выступил с докладом, посвященным анализу творческого наследия К. Э. Циолковского. Это произошло 17 сентября в Краснознаменном зале ЦДСА имени М. В. Фрунзе, где отмечалось 90-летие со дня рождения великого ученого.
  • "Самое замечательное, смелое и оригинальное создание творческого ума Циолковского, - говорил он с трибуны Краснознаменного зала ЦДСА, - это его идеи и работы в области ракетной техники. Здесь он... намного опережает ученых всех стран и современную ему эпоху".
  • В черновиках его доклада можно было прочитать: "Циолковскому не довелось дожить до дней, когда заветная мысль, воплощающая в себе величайшую мечту человечества о покорении надатмосферных высот, перестала считаться несбыточной фантазией и сделалась технической проблемой нашего времени".
  • Заметим, что эти слова о завоевании надатмосферного пространства, как о проблеме нашего времени, написаны в 1947 году.
  • Далее Сергей Павлович указывает семь главных узловых пунктов творческого наследия Константина Эдуардовича. Начинает он с характеристики того, как разрабатывал Циолковский теорию полета ракеты:
  • "Им подробно анализируется вопрос о движении ракеты, составляются уравнения движения в среде без тяготения и сопротивления, а также и с учетом их. Он дает ряд блестящих теоретических решений по теории полета, носящих сейчас его имя и широко применяющихся повсеместно. К числу их относится зависимость скорости движения ракеты от значения скорости истечения продуктов сгорания и логарифма отношения конечной и начальной масс ракеты (формула Циолковского)".
  • Особо отмечается Королевым заслуга Константина Эдуардовича в разработке жидкостного реактивного двигателя.
  • "Им выдвигается мысль и разрабатывается весь комплекс вопросов, связанных с применением для полета высококалорийных жидких топлив (жидкого горючего и в качестве окислителя - жидкого кислорода)".
  • Применение высококалорийных топлив неразрывно связано со стойкостью материалов двигателя и вопросами охлаждения. Эти вопросы вырастают в проблему огромной важности. Циолковский всесторонне исследует эти вопросы и разрабатывает целый ряд практических предложений в этой области.
  • Значительное место в работах Циолковского занимают, естественно, вопросы эффективности ракеты как движущейся системы в энергетическом и весовом отношениях. Эти вопросы и, в частности, вопрос о принципе подачи топлива в двигатель, что прямо связано с вопросом веса и выгодностью избранного режима, им подробно разрабатываются и делается ряд технических выводов и предложений.
  • Создание многоступенчатых ракет - огромная заслуга нашей науки и техники. Сергей Павлович уже в 1947 году выделяет эту идею Циолковского. "Им впервые предлагаются, - отмечал докладчик, - схемы составных ракет, что позволяет наиболее полно использовать энергетические и весовые возможности для получения нужных значений скоростей, им выдвигается идея космических ракетных поездов, где целое семейство взаимосвязанных ракет стартует, и далее по мере выгорания топлива отбрасываются излишние части, и движущаяся система тем самым сохраняет необходимое соотношение масс и достигает нужной скорости".
  • Как известно, Константин Эдуардович уделял много внимания в своих работах вопросам управляемости и устойчивости полета ракет. Уже в своих самых ранних работах и проектах, - отмечает С. П. Королев, - ученый предложил особую систему управления, связанную с газовой струей продуктов сгорания, отбрасываемых в процессе полета.
  • По словам Королева, красной нитью через все работы Циолковского проходит мысль о полете человека. Им исследуются многие вопросы, связанные с этой проблемой, в частности вопрос о поведении человеческого организма на высотах, в надатмосферном пространстве, при наличии ускорений и т. д. Он подробнейшим образом разрабатывает вопросы жизни будущих межпланетных путешественников.
  • Королев в своем докладе 1947 года (кстати, нигде не опубликованном) подчеркивает идею Циолковского о спутнике и межпланетной станции: "Он обдумывает проект создания искусственного спутника Земли в виде промежуточного острова или станции, которая должна быть создана на пути космических рейсов. Это фантастично и потрясающе грандиозно даже сейчас, в наш век чудес, но надо признать, что это научная истина и научный прогноз не такого уже отдаленного будущего".
  • Очень показательна эта последняя фраза Королева о близости времени спутников и межпланетных станций. Показательно и другое признание, которого уже не встретишь в более подробном и обстоятельном докладе Королева 1957 года:
  • "В настоящее время еще невозможно полностью оценить гигантский размах мысли Циолковского, все его предложения и исследования в области ракетной техники, все особенности и подчас незаметные подробности его проектов, предложений, теоретических работ, описаний и т. д.".
  • В 1957 году все эти предложения Циолковского получили исчерпывающую оценку в докладе Королева. Но вернемся к 1947 году. Большое впечатление на присутствовавших в ЦДСА произвели слова, которыми Сергей Павлович закончил доклад: "Говорят, что время иногда неумолимо стирает облики прошлого. Но идеи и труды Константина Эдуардовича все более и более будут привлекать к себе внимание по мере развития новой отрасли техники, которая воссоздается сейчас на основе его трудов буквально на наших глазах.
  • Циолковский был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно жить истинному и большому ученому".
  • В этой щедрой оценке Циолковского-ученого звучит и желание самого Королева быть похожим на него, сделать как можно больше для новой техники. Его смелые шаги конструктора получили первое признание - в 1947 году он был избран членом-корреспондентом Академии артиллерийских наук.
  • 1947 год стал вехой и в личной жизни Сергея Павловича. К этому времени в силу многих причин его семья распалась. Сергей Павлович встретил Нину Ивановну Котенкову, которая стала его женой и с которой он прошел по жизни до конца своих дней.
  • Осенью 1947 года С. П. Королев выехал на испытания ракет. 8 октября он писал: "Доехали мы отлично. Я спал непробудным сном четверо суток (так измотали приготовления к предстоящим испытаниям ракет. - П. А.). Надо сказать, мои соседи очень трогательно обо мне заботились всю дорогу, и я мог немного отдохнуть".
  • О том, какой оборот приняли дела, он замечает:
  • "В субботу мы приехали, и все завертелось бешеными темпами. Но условия относительно неплохие и за мной тут очень смотрят, так что я обедаю каждый день (!)".
  • Досаждал испытателям суровый климат тех мест. "Пыль носится ужасная, - писал Сергей Павлович. - Жара днем, холод ночью. Нехватка воды. И эта унылая солончаковая степь кругом. Наше подвижное жилище просто как оазис. Но бывать в нем приходится мало".
  • Уже в первых его письмах звучит уверенность в успехе начатого нелегкого и небезопасного дела:
  • "Свой долг здесь я выполню до конца и убежден, что мы вернемся с хорошими, большими достижениями".
  • Чем же объясняется столь твердая вера в успех? Ответ на этот вопрос дан в письме Сергея Павловича, датированном 12 октября 1947 года:
  • "Мой день складывается примерно так: встаю в 4.30 по московскому времени, накоротке завтракаю и выезжаю в поле. Возвращаемся иногда днем, а иногда вечером, но затем, как правило, идет бесконечная вереница всевозможных вопросов до 1-2 часов ночи, раньше редко приходится ложиться".
  • И тут же он раскрывает вторую, так сказать моральную, причину успеха - чрезвычайно близкие, по-настоящему дружеские и заботливые отношения, спаявшие коллектив:
  • "Третьего дня я задремал и проснулся одетый у себя на диване в 6 утра. Мои товарищи на сей раз решили меня не будить".
  • И далее:
  • "Наша работа изобилует трудностями, с которыми мы пока что справляемся. Отрадно то, что наш молодой коллектив оказался на редкость дружным и сплоченным. Да здесь в этих условиях, пожалуй, и нельзя было бы иначе работать. Настроение у народа бодрое, близятся решающие денечки...".
  • И, наконец, умножает силы сознание того, что они находятся у истоков рождения новой техники:
  • "Мне зачастую трудно, о многом думаю и раздумываю, спросить не у кого. Но настроение тоже неплохое, верю в наш труд, знания и нашу счастливую звезду".
  • Приближались решающие сроки пусков ракет. Сергей Павлович писал: "...мне сейчас очень трудно здесь, близятся самые наши горячие денечки...".
  • И эти горячие денечки начались с 17 октября. За несколько минут до пуска ракет он сделал небольшую запись простым карандашом:
  • "Пишу наспех, в нашу первую боевую ночь... Дни мои проходят с большой загрузкой и напряжением, но настроение хорошее. Спешим, чтобы тут долго не задерживаться...".
  • В исключительно короткий срок в период празднования 30-летия Октября конструкторы и испытатели произвели 11 пусков ракет и завершили цикл испытаний. 2 ноября Сергей Павлович писал:
  • "Мы работали последние двое суток без перерыва...".
  • Закончились первые испытания больших баллистических ракет. Конечно, эти испытания рассматривались учеными и конструкторами не как завершение работы, а как первый этап в создании будущих конструкций - более мощных, более грузоподъемных, более дальнобойных. Испытания подтвердили, что начало положено верное, многообещающее.
  • При участии Сергея Павловича была разработана методика испытания ракет: как лучше готовиться к старту? как добиться безотказности всех систем?
  • Сергей Павлович предупреждал стартовиков: не упускать мелочей. Он всегда помнил, как строг в этом отношении был Циолковский. Однажды ученого пригласили в Москву на полет аэростата и прислали фотографию летательного аппарата. Он посмотрел фотографию и сказал гостям, приехавшим к нему в Калугу, что полет не состоится. "У них, - пояснил он, - веревка запутается. В нашем деле всегда так - думаешь о главном, а веревку забудешь, а она окажется самым главным, когда запутается". Действительно, в день пуска из Москвы сообщили, что аэростат не полетел: запутались тросы во время наполнения аппарата водородом.
  • "Думая о главном, не забывай о деталях" - это была первая заповедь, завещанная ему Циолковским.
  • На стартовой площадке нужен идеальный порядок, каждый должен знать свое место. Один из участников первых испытаний вспоминает: "Когда приступили к подготовке первой ракеты к старту, то все маленькие и большие начальники считали своим долгом быть там, заглядывать, куда надо и не надо.
  • Появился Сергей Павлович, многие даже не заметили этого. А он залез в бункер, посмотрел в перископ и объявил по громкоговорящей сети:
  • - Товарищ Васильев, отойдите от машины.
  • Васильев удивился, но отошел. Остальные продолжали топтаться на площадке.
  • - Вы что думаете, я одному Васильеву сказал,- раздался строгий голос в динамике.
  • Он был требователен и строг. Но эти черты Сергея Павловича сочетались в нем с добротой и внимательностью к товарищам по работе. Как-то он увидел на старте инженера в легкой курточке, хотя на ноябрьском степном ветре и в меховом комбинезоне было нежарко. Этот инженер рассказывал впоследствии, что мерз он в своей курточке нарядно и вечерами, чтобы согреться в вагончике, где жил, пораньше ложился спать. Как-то вечером, когда он прилег и уже засыпал, его разбудил незнакомый мужчина со свертком в руках.
  • - Чего нужно? - буркнул он спросонья.
  • - Теплую одежду принес. Я завхоз у Сергея Павловича. Велел одеть тебя в меховую куртку и брюки.
  • "Утепленный" Сергеем Павловичем инженер много позже попал к нему в КБ с деловой бумагой. У главного конструктора шло совещание. "Может, напрасно ждать, не примет?" - спросил инженер у секретаря. "Раз сказал ждать, значит, примет", - последовал ответ. Действительно, в двенадцать ночи гостя пригласили пройти в кабинет. Сергей Павлович сразу узнал знакомого по старту, пошутил:
  • - Тогда мерз, сейчас перегрелся. Ну ничего. Доктора говорят: лучше пять раз вспотеть, чем один раз замерзнуть. Давай бумагу.
  • Быстро просмотрел, характерным почерком вывел: "Согласен. С. Королев". Радостно потирая руки, сказал:
  • - Хорошо, что дождался. Как раз на совещании решился этот вопрос. Завтра с утра дело закрутим!
  • "Закручивать дела" он любил. А от неудач страдал, можно сказать, физически. Говорил даже, что ощущает боль в теле. В такие моменты бывал он и вспыльчив и даже резок. "Нашумит, выгонит, - вспоминают его сотрудники. - И все потому, что неудачу в технических вопросах воспринимал как личную. Физику не отделял от психологии. Если дело шло плохо, не мог жить спокойно. Говорил: "Нельзя забыть, придя домой, о том, что неладно с техникой".
  • Не было благодушия и зазнайства. Все вперед, все об одном - ракеты могут быть лучше!".
  • После испытаний первых ракет вернулся он домой.
  • С появлением Нины Ивановны потеплело в бывшей холостяцкой комнате. Любовь и семейный лад словно прибавляли сил.
  • Хотя работа по-прежнему оставалсь очень напряженной, он еще надумал учиться. Хотелось ему пополнить знания в общественных науках: В 1948 году он стал слушателем вечернего университета марксизма-ленинизма при горкоме КПСС. Так видный конструктор, член-корреспондент Академии артиллерийских наук снова сел за парту, а через два года отлично закончил университет.

    РАКЕТЫ НАБИРАЮТ МОЩЬ

  • После успешного первого шага наши баллистические ракеты стали стремительно подниматься вверх.
  • На базе новых возможностей коллектив под руководством С. П. Королева в содружестве с другими коллективами построил второй образец ракеты вдвое большего радиуса действия, чем первый. За ним после нескольких лет упорного труда был создан третий образец ракеты, позволивший перешагнуть тысячекилометровый барьер дальности.
  • Сергей Павлович говорил: "Ракетная техника - дело не двадцати, даже не пятидесяти человек, это дело всей страны". Все новое в ракетной технике создавалось им совместно с главными конструкторами двигателей, систем управления, комплекса наземного оборудования и других бортовых и наземных систем. В результате дружных усилии руководимых ими опытно-конструкторских бюро в тесном контакте с научно-исследовательскими институтами промышленности и Академии наук СССР были созданы и внедрены в производство замечательные образцы ракетной техники.
  • Сергей Павлович и его товарищи - конструкторы ракет - работали также в творческом контакте с учеными-атомниками и, в первую очередь, с Игорем Васильевичем Курчатовым. Они совместными усилиями соединили ракету с атомным зарядом. Впервые получилось тогда ракетно-ядерное оружие.
  • В одном из своих выступлений И. В. Курчатов с удовлетворением говорил об успешной совместной работе советских ученых - атомников и ракетчиков. "Советские атомники, - отмечал Игорь Васильевич, - по заданиго партии и правительства много лет упорно и беззаветно трудились сначала над созданием, а затем над совершенствованием атомного и водородного оружия... Свой долг перед страной советские ученые и инженеры-атомники выполнили".
  • "Блестяще сделали свое дело, - отметил он, - советские конструкторы ракет и других носителей ядерного оружия. Народ может быть спокоен. Оборона Родины теперь надежно обеспечена" (Прим.- Речь на сессии Верховного Совета СССР 31 марта 1958 года.).
  • Примечательно, что первая ракета с термоядерным зарядом - самое могучее оружие современности - была создана в СССР. Об этом также в одном из своих выступлений рассказал Игорь Васильевич. Он дал отповедь тем американским деятелям, которые приписывали первенство в этом отношении себе.
  • "Обратимся, - говорил Игорь Васильевич Курчатов,- к некоторым датам. В ноябре 1952 года в атолле Эниветок, в Тихом океане, Соединенные Штаты Америки произвели опытный взрыв термоядерного устройства под условным наименованием "Майк". Известный американский журналист Стюарт Олсоп дал образную характеристику "Майка". Он писал: "„Майк" представлял собой чудовищно большое приспособление, превышающее по своим размерам большой дом; невозможно запустить в космос нечто столь большое, как дом; проблема заключается в том, чтобы уменьшить размеры „Майка" так, чтобы водородный заряд, достаточно маленький для того, чтобы его можно было поместить в баллистическую ракету, мог нанести мощный удар порядка миллиона тонн".
  • Такой заряд был создан, но не в Соединенных Штатах Америки, а в Советском Союзе и испытан 12 августа 1953 года" (Прим.- Речь на сессии Верховного Совета СССР 31 марта 1958 года.).
  • Сергей Павлович, как и другие советские ученые и конструкторы, видел у мощных ракет и иное применение. Это - служение науке. Ведь с помощью ракет можно проводить обширные исследования высоких слоев атмосферы и надатмосферного пространства. Человек впервые получил возможность поднимать за пределы атмосферы сложную исследовательскую аппаратуру и подопытных животных. И не только поднимать, но и бережно опускать обратно на землю. Причем советские ракеты могли совершать полеты на очень больших, еще никем не достигнутых, высотах над поверхностью нашей планеты.
  • Заслуги С. П. Королева получили признание. В 1953 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. В том же году он вступил в ряды Ленинской партии. Теперь у его горячего, неуемного сердца постоянно находилась красная книжица с номером 00329128. Ему шел сорок седьмой год... Пора зрелости, творческих сил, пора вершинных свершений в области техники. Загруженный делами, он не забывал и своих близких и искренне заботился о них.
  • 5 апреля 1953 года он послал с космодрома письмо дочери от первого брака Наташе в связи с тем, что ей 10 апреля исполнялось 18 лет:
  • "Наташа! Через несколько дней наступает день твоего совершеннолетия, и ты по праву можешь считаться взрослым человеком.
  • От всего сердца приветствую тебя в этот день и желаю быть достойным гражданином нашей Великой Советской Родины. Несмотря на тяжелые испытания, которые мы все вынесли за минувшие годы, ни на один миг наша Родина не оставляла заботу о тебе. Как ни было трудно, но ты росла и училась, и жизнь для тебя была светлой.
  • Помни об этом всегда и всегда люби наш народ и землю, на которой ты выросла. Этого я тебе желаю во всем и всегда!
  • Желаю тебе также радостного труда, хорошей учебы, а также счастья в твоей жизни. Я не сомневаюсь в твоих успехах в учебе и работе. Ты выбрала себе благородный путь в жизни (Наташа училась в мединституте.- П. А.). и я уверен, что ты окажешься достойной своего избрания.
  • Личная жизнь - во многом в твоих руках, а хороших людей на свете много встретишь. Будет и большая любовь и дружба - все это обязательно будет!
  • Я искренне и крепко тебя люблю, часто вспоминаю...
  • ...Сейчас я нахожусь очень далеко от тебя, но 10 апреля - знай, что буду тебя вспоминать здесь, в этой пустыне.
  • Не забывай своего отца, который тебя очень любит, всегда помнит и никогда не позабудет. Крепко, крепко тебя обнимаю и целую.
  • Всегда твой друг Сергей".
  • Много вместило в себя это письмо. И слово человека, умудренного опытом большой жизни, и горячее чувство отца...

    СТАРТУЮТ МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫЕ

  • С 1953 года главные усилия Сергей Павлович направил на создание сверхмощной ракеты, которая была бы способна перекрывать межконтинентальные расстояния. Такая ракета не только делала доступной любую точку земного шара, но и открывала путь в космос. Создание ее было небывало сложной и грандиозной задачей.
  • "В нашу работу втянуты очень многие организации и институты, - писал Сергей Павлович в одном из писем,- практически по всей стране. Много разных мнений, много опытов, много самых различных результатов- все это должно дать в итоге только одно правильное решение. Вот почему так много уходит сил и нервной энергии на все это".
  • В новом деле успех зависел подчас не только от знания и умения что-то спроектировать и что-то рассчитать, но и от умения фантазировать, мечтать.
  • "Мечты, мечты..., - писал Сергей Павлович в те дни. - Но, впрочем, ведь человек без мечтаний все равно что птица без крыльев. Правда?
  • А сейчас близка к осуществлению, пожалуй, самая заповедная мечта человечества. Во все века, во все эпохи люди вглядывались в темную синеву небес и мечтали...".
  • "Безграничная книга Познания и Жизни (громко сказано!),- пишет он в другом месте, - листается нами здесь впервые. Надо быстро понять, осмыслить то или иное событие, явление и затем безошибочно дать решение".
  • Чтобы находить совершенно верные, отвечающие времени решения, Сергей Павлович обращается к коллективному уму своих сотрудников, советуется с К. Э. Циолковским. На страницах трудов ученого появляются новые пометки на полях, выделяются наиболее актуальные мысли, расчеты, предположения.
  • В докладе, который Сергей Павлович сделал в честь столетия со дня рождения Константина Эдуардовича, он отмечал: "В своих теоретических работах Циолковский приходит к целому ряду капитальных выводов, которые и по сей день широко используются в ракетной технике. Более того, по мере все большего развития практических работ и совершенствования ракетной техники, все больше и все точнее подтверждаются многие выводы и предположения Константина Эдуардовича, высказанные им очень давно".
  • Из этих идей, взятых на вооружение и нашими учеными в ходе работ над межконтинентальной ракетой, Сергей Павлович выделил следующие: "Его (К. Э. Циолковского, -П. А.) исследования показали, что скорость, а следовательно, и дальность полета ракеты возрастают с увеличением относительного запаса взрывчатых веществ (топлива) на борту ракеты. Запасаясь разными количествами их, можно достигнуть любой конечной скорости движения и любой дальности полета".
  • Подчеркивалась С. П. Королевым и такая идея Циолковского: "Скорость движения в конце горения (в конце активного участка траектории полета ракеты) оказывается тем больше, чем выше относительная скорость отбрасываемых частиц. Скорость ракеты в конце активного участка увеличивается также с ростом отношения начального веса ракеты к весу ее в конце горения.
  • Из формулы Циолковского следует весьма важный практический вывод: осуществление возможно более высоких скоростей движения ракеты достигается эффективнее путем увеличения относительных скоростей отбрасываемых частиц, т. е. повышением совершенства двигательной установки, чем путем увеличения относительного запаса топлива на борту ракеты, т. е. путем совершенствования ее конструкции".
  • Сергей Павлович подчеркивал, что К. Э. Циолковский не просто теоретизировал, а с иключительной проницательностью и глубиной окружал все свои, иногда столь необычайные, теоретические выводы такими серьезными и подробными практическими соображениями, что "огромное большинство из них нашло применение и широко используется по сей день во всех странах мира, занимающихся ракетной техникой".
  • Что же конкретно имел в виду Сергей Павлович? Прежде всего энергетику ракеты, выбор топлива для двигателей и их устройство. Еще Циолковский предложил жидкое топливо с использованием жидкого кислорода, жидкого водорода, нефти и ее производных.
  • Затем Сергей Павлович указывает на предложения Циолковского по конструкции камеры сгорания, взрывной трубы с охлаждением ее компонентами топлива, насосов для подачи топлива.
  • "В работах Циолковского, - подчеркивал Сергей Павлович, - можно найти упоминание о вероятном использовании для сообщения движения ракете атомной энергии, лучистой энергии Солнца и энергии космических излучений".
  • Отмечает С. П. Королев и мысль Циолковского об управлении полетом ракеты с помощью автоматической аппаратуры и гироскопических приборов. Ориентирование в пространстве при полете ракеты могло производиться автоматической следящей системой, использующей магнитные свойства, либо настроенной на Солнце или на какую-нибудь звезду. В качестве органов управления предполагались газовые рули (в безвоздушном пространстве) и воздушные рули и элероны (в плотных слоях атмосферы).
  • Очень многое из перечисленного выше в настоящее время уже используется, говорил С. П. Королев, как нечто обычное и само собой разумеющееся. Разве не очевидно сейчас, в наше время, использование ракеты как летательного аппарата, жидкого кислорода - как одного из компонентов топлива и, например, газовых рулей - для управления полетов. А ведь все это было предложено Циолковским 60 лет тому назад, когда еще не существовало летательного аппарата тяжелее воздуха и ракета была лишь пиротехнической игрушкой".
  • Понятно, что в устах человека, руководившего постройкой и испытанием советских баллистических ракет, анализ творческих достижений Циолковского звучал весьма весомо. Сергей Павлович подчеркивал актуальность идей К. Э. Циолковского относительно конструкции ракеты, ее формы, внутренней компоттовки. Циолковский предлагал использовать внутреннее давление в ракете для повышения ее прочности, а получающиеся перепады давления поддерживать и регулировать в наиболее выгодных пределах, что, в свою очередь, он связывал с задачей снижения пассивного веса ракеты в конце горения. Исследовав условия движения ракеты в плотных слоях атмосферы, Циолковский предложил различные методы ее охлаждения и тепловой защиты.
  • Но особо выделил Сергей Павлович идею К. Э. Циолковского о составных многоступенчатых ракетах и ракетных поездах. "Одиночной ракете, чтобы достигнуть космической скорости, надо давать большой запас горючего... Поезд же дает возможность... достигать больших космических скоростей", - процитировал Королев знаменитые слова своего великого учителя. И добавил: "По существу это предложение открыло дорогу человечеству в космическое пространство".
  • Так, анализируя труды К. Э. Циолковского, Сергей Павлович как бы очертил громадный круг задач, которые предстояло решить продолжателям дела великого ученого на пути к созданию многоступенчатой баллистической межконтинентальной ракеты.
  • Какой напряженностью была отмечена работа по подготовке ее к пуску, можно судить по письмам Сергея Павловича в мае-июне 1957 года. Даже в праздничные дни он не знал отдыха. Вот что он писал домой 1 мая:
  • "Я поздно встал, в 11 часов, пошел в баньку и хорошенько помылся, а потом лег снова спать и сейчас (1615) собираюсь идти на "праздничный обед", т. е. просто на обед в нашу столовую.
  • Все эти дни много работал, у нас и завтра 2/V нормальный рабочий день (да и слава богу - скорее, что надо, доделать, а не сидеть, сложа руки).
  • Вот почти год я не работал с моими дорогими товарищами - конструкторами...
  • Я все более убеждаюсь, как много значит в каждом деле отношение того или иного человека к порученной задаче, его характер и то личное, свое, что он вкладывает в свой труд. А особенно это [важно] в нашем, таком новом и необычном деле, где запросто приходится перелистывать книгу знаний.
  • Я действительно в самом праздничном настроении сегодня".
  • 3 мая:
  • "Сейчас уже 2330 и мне надо ехать на работу...
  • ...Вчера и сегодня был очень занят; [в] ближайшис дни [забот] будет еще больше. Эта декада вся будет очень занята у меня".
  • И вот сроки решающего испытания сверхмощной ракеты приблизились. 6 июня Сергей Павлович писал:
  • "Жизнь наша и дела идут, как принято говорить,- ходом, а я добавил бы - очень быстрым ходом. Все дело, конечно, в том, что происходящие и произошедшие события, по мере нашего познания их, в процессе изучения полученных данных, несут нам все новые и новые неожиданности и открытия"...
  • В связи с участием в работе большого числа представителей разных организаций Сергей Павлович затрачивал много усилий на координацию их работы в столь ответственный период. А ведь бывали и разногласия.
  • Трудности, встречавшиеся на пути к взлету принципиально новой ракеты, усиливали расхождение мнений. "Мне думается, - писал Сергей Павлович, - что до берега уж не так далеко и мы, конечно, доплывем, если только будем дружно, вместе выгребать против волн и штормов...
  • Числа до 12-13/VI, очевидно, буду очень занят. [...] Мы должны добиваться здесь, именно здесь и сейчас нужного нам решения".
  • И они добивались своего, несмотря на все трудности. Погода им не благоприятствовала. "Последние двое суток,- отмечал Сергей Павлович,- у нас не так жарко, но сильнейший ветер и пыль засыпают все... Ночи совсем холодные. В общем, как здесь говорят, это совсем не Рио-де-Жанейро. С этим трудно не согласиться, но тем желаннее янтарный берег".
  • В августе 1957 года на весь земной шар прозвучало сообщение ТАСС о создании и испытании в СССР межконтинентальной многоступенчатой баллистической ракеты. Был завершен целый этап в развитии советского ракетостроения - в области мощнейших жидкостных ракет наша страна заняла ведущее место в мире. Ведь ни в одной стране тогда еще не было подобной ракеты.
  • В разгар работы над мощными носителями Сергей Павлович получил предложение прочесть цикл лекций no проектированию современных ракет в одном из Московских вузов. Когда он дал согласие, многие удивлялись:
  • - Времени и так в обрез, как вы сможете?
  • - Придется подналечь. Очень важно осмыслить то, что сделано, отлить, так сказать, в теорию.
  • И он, выкраивая каждую минуту, готовился к лекциям. Настал день встречи с молодежью. Он понимал, что его лекция - это как бы отчет нашей ракетной науки перед своим будущим, это наметка тех рубежей, с которых им, молодым, придется брать эстафету в свои руки.
  • После лекции студенты долго находились под ее впечатлением. Да и как можно было остаться спокойным, услышав от Сергея Павловича столько необычного о ракетах! "Наша стратегическая, - вспоминались его слова,- летя со скоростью 28 тысяч километров в час, способна достичь цели на дальности в десятки тысяч километров. Она в 20 раз быстрее самолета, в 10 раз быстрее вылетающего из орудия пушечного снаряда".
  • Захватила слушателей и названная Королевым цифра, охарактеризовавшая мощность двигателей стратегической ракеты: она равноценна мощности десятка крупнейших электростанций! А если попробовать сравнить ее мощность, скажем, с мощностью авиамотора? Видимо, лишь десятки тысяч таких моторов способны приблизиться к суммарной мощи ракеты.
  • Покорила воображение молодых людей и система автоматического управления ракетой в полете. Особенно показалась ценной ее автономность - независимость от каких-либо наземных радиотехнических устройств. От большой скорости и высоты полета, от невозможности помешать управлению ракетой и идет неуязвимость нового стратегического оружия.
  • Самые мощные наши ракеты могут достигать любой точки земного шара не обязательно по кратчайшему, но и по самому дальнему и обходному пути.
  • И когда мы говорим, что советские ученые и конструкторы создали лучшее в мире ракетно-ядерное оружие, то мы имеем в виду большой коллектив специалистов. Своими выдающимися научно-техническими достижениями они прославили Советский Союз. Их успехи воочию показали всему миру, что Советский Союз занимает самые передовые позиции в области науки и техники.
  • Сергей Павлович проявлял большую заботу об исследовательских ракетах. Под его руководством были модифицированы ракеты для научных исследований. Чтобы удовлетворить требованию: мало места - много приборов, он проводил тщательные расчеты, устранял взаимные помехи. Эти ракеты он назвал академическими.
  • На академических ракетах Сергей Павлович решил попробовать запустить животных на высоту до ста километров. Такая задача сейчас уже кажется самой обычной. Это говорит лишь об очень быстром развитии ракетно-космической техники. Тогда же, летом 1950 года, многие ученые высказывали сомнение, выдержит ли собака столь высотный полет. Но были у Сергея Павловича и самые решительные сторонники и среди них академик А. А. Благонравов. Вскоре была подготовлена ракета с двухместной кабиной для двух пассажиров - собак. Несмотря на опасения, собаки перенесли перегрузки и благополучно приземлились. Все последующие полеты животных на ракетах также прошли успешно.
  • Тогда Сергей Павлович предложил перейти ко второму этапу экспериментов. "Надо, - говорил он, - отработать систему спасения собак при появлении аварийных ситуаций. Это нам сослужит большую службу при подготовке будущих полетов человека". И вот вскоре при выходе ракеты на нужную высоту раздался взрыв специального пиропатрона. Силой взрыва собака выбрасывалась из ракеты, а потом благополучно приземлялась на парашюте.
  • Исследовательские ракеты достигали высот в 100, 200, 500 км и "рассказывали" ученым о плотности атмосферы на разных высотах, составе космических лучей, разведывали ионосферу, С тех пор ракеты поднимались в разных районах страны, в том числе на Дальнем Севере. Пускали их и советские экспедиции в Антарктиде.
  • В 1956 году Сергею Павловичу было присвоено почетное звание Героя Социалистического Труда. В 1957 году он был избран академиком, членом Президиума Академии наук СССР.

    К ПЕРВОЙ ОРБИТЕ

  • Когда однажды корреспонденты спросили Сергея Павловича о том, как родилась идея первого спутника, то получили такой ответ:
  • "Я пришел в ракетную технику с надеждой на полет в космос, на запуск спутника. Но долго не было реальных возможностей для этого, о первой космической скорости можно было лишь мечтать. С созданием мощных баллистических ракет заветная цель становилась все ближе. Мы внимательно следили за сообщениями о подготовке в Соединенных Штатах Америки спутника, названного не без намека "Авангардом". Кое-кому тогда казалось, что он будет первым в космосе.
  • Я попросил подобрать мне материал об этом будущем спутнике. Мне приготовили. Мы посчитали и убедились, что американские ракетчики могут вывести на орбиту... апельсин.
  • Все было ограничено у них до предела. Главное, что их сковывало, - это ракета. Ее тяга такова, что не дает никаких резервов и предъявляет огромные требования к точности, к разъединению ступеней.
  • Посчитали и мы, чем располагаем. Убедились: можем вывести добрую сотню килограммов на орбиту. Обратились в Центральный Комитет партии. Там сказали: "Дело заманчивое. Но надо подумать,.."
  • Летом 1957 года вызвали в ЦК. Было дано доброе напутствие нашим планам.
  • Так на строгом расчете родился наш первый спутник. Прошел на орбиту без пропусков. С первого раза!"
  • Но прежде чем описывать, как был запущен первый в мире спутник, вернемся к тому анализу трудов К. Э. Циолковского, который сделал Сергей Павлович в докладе, посвященном столетию великого ученого. Выше мы изложили лишь, так сказать, ракетную часть доклада. В "космической" части своего сообщения Сергей Павлович, уже вплотную занявшийся подготовкой к пуску первого спутника, подчеркивал, что работы Константина Эдуардовича, относящиеся к проблеме межпланетных путешествий, несомненно, являются наиболее интересными и увлекательными. Он исследовал проблему вылета ракеты за пределы земного притяжения, варианты траекторий и характеристики орбит, условия жизни на борту космических аппаратов. Многие из идей, высказанных Константином Эдуардовичем, были использованы при разработке наших космических аппаратов. Сергей Павлович указал, в частности, на мысль Циолковского об использовании энергии Солнца на межпланетных станциях. От этой мысли до разработки солнечных батарей идет прямая линия развития.
  • Что же касается других идей Циолковского, - то они либо уже сейчас становятся актуальными, либо приобретут актуальность в будущем. Сергей Павлович в своем докладе особо выделил проблему создания межпланетных станций. В них он видел не только огромное облегчение для полетов космических ракет, которые, по его мысли, должны будут базироваться на эти станции, но и средство к осуществлению своей мечты о завоевании человеком околосолнечного пространства.
  • Накануне штурма космоса воодушевляюще звучали слова Сергея Павловича о том, что великий ученый не сомневался в возможности жизни человека в космическом пространстве, что в межпланетных станциях могут быть обеспечены жизненные условия на длительное время...
  • Разумеется, научные положения Циолковского были лишь отправным пунктом для деятельной творческой работы советских ученых, Это подчеркивает и Сергей Павлович:
  • "Сегодня (это говорилось за две с половиной недели до пуска первого спутника. - П. А.) мы можем сказать, что научное наследство Циолковского, переданное большевистской партии и Советской власти, не хранится без движения и не воспринимается догматически, а творчески развивается и успешно продолжается советскими учеными".
  • Сергей Павлович на основе трудов Циолковского сделал исчерпывающие выводы о том, что нужно иметь, чтобы вырваться из оков земного притяжения. "Нужна скорость, - разъяснял он в печати. - Работа, необходимая для перемещения какого-либо тела за пределы действия сил земного тяготения, очень велика - более шести миллионов килограммометров (6 000 000!) на каждый килограмм поднимаемого груза. Чтобы совершить такую колоссальную работу, космический корабль должен развить скорость 11200 метров в секунду. Эта скороеть характеризует запас кинетической энергии, потребный для преодоления притяжения Земли (Прим. - "Авиация и космонавтика", 1962, № 3, стр. 4.).
  • Сергей Павлович еще раз выделял значение открытия К. Э. Циолковского о составных ракетах. Он писал об этом так:
  • "Циолковский разработал рациональные конструкции ракет, их формы, схемы внутреннего устройства и размещения масс, автоматическое управление полетом и т. п.
  • Замечательны и грандиозны его проекты составных ракет и ракетных поездов. Одиночной ракете для достижения, например, космической скорости было бы необходимо иметь слишком большой запас топлива, что практически делает решение этой задачи малореальным...
  • Многоступенчатая ракета состоит из нескольких ракет (ступеней), укрепленных либо одна над другой, либо в различных комбинациях. При взлете с Земли работает нижняя ракета, называемая обычно первой ступенью. Когда баки этой ступени окажутся пустыми, она отделится, не затрудняя дальнейшего полета. К этому моменту составная ракета поднимется на некоторую заданную высоту и разовьет скорость соответственно количеству израсходованного топлива.
  • Затем вступит в действие вторая ступень. После израсходования всего топлива, содержащегося в ее баках, будет сброшена и она. Начнет работать третья ступень и т. д. Количество ступеней зависит от назначения носителя и его конструктивных особенностей.
  • Многоступенчатые ракеты могут состоять из ступеней с различным топливом, и скорость истечения газов от ступени к ступени может меняться. Между выключением двигателя одной и включением следующей ступени возможен некоторый интервал.
  • Каждая составная ракета многоступенчатого комплекса последовательно увеличивает скорость полета, и последняя, верхняя ступень, представляющая собой космический корабль, достигает в просторах космоса заданной скорости. Идея многоступенчатых ракет оказалась весьма эффективной".
  • Но одна ли скорость должна учитываться при запуске в космос? Нет, - отвечает Сергей Павлович, - надо учитывать еще "переменную плотность воздуха и переменную величину силы земного притяжения". Исходя из этого "выбирают какую-то оптимальную траекторию и оптимальный закон изменения скорости разгона, при которых сумма факторов, тормозящих разгон, принимает минимальное значение".
  • Под руководством Сергея Павловича готовилась ракста-носитель, делались расчеты для первого орбитального пуска. И в этой работе, как и в создании ракеты, принимали участие многие видные специалисты и большие творческие коллективы. Сергей Павлович предложил не усложнять конструкцию первого спутника - сделать его максимально простым. Он получил потом наименование "ПС" (простейший спутник).
  • - Дело в принципе, - говорил Сергей Павлович.- Если верны наши теоретические расчеты и решения, то спутник выйдет на орбиту. Это будет главной задачей. Попутно мы сможем судить и о других вещах: по радиопередачам с борта - о прохождении радиоволн, по торможению спутника - о плотности верхних слоев атмосферы.
  • После тщательного обсуждения решили: быть первенцу шаром диаметром 58 см и весом 83,6 кг. По касательной от шара должны были отходить четыре уса-антенны, по два на каждый радиопередатчик. Источники питания рассчитывались на 3 недели работы. Тепловой режим внутри спутника предстояло обеспечить с помощью системы терморегулирования, в которой циркулировал газообразный азот.
  • Сергей Павлович не только руководил разработкой и подготовкой техники, но и находил и выдвигал людей, способных реализовать новые научно-технические идеи.
  • Алексей Иванов - участник создания первого искусственного спутника Земли - вспоминает, как ему поручал эту работу Сергей Павлович. Королев принял его поздно вечером.
  • - Ну, что, возьметесь за спутник? - в упор спросил Сергей Павлович. Заметив, что глаза его молодого собеседника, несмотря на поздний час, полны задора, улыбнулся...
  • Инженер, не отвечая прямо на вопрос, заговорил, что дело, мол, незнакомое, нет опыта.
  • - А вы думаете, - сразу же парировал Сергей Павлович, - все, чем мы занимаемся, не ново? Или вы полагаете, что мне все это знакомо и у меня есть большой опыт полетов в космос? Эх, молодость, молодость! Ну что же, молодость это еще не главный ваш недостаток! Так что ж, беретесь?
  • - Берусь, Сергей Павлович!
  • - Добро. А сейчас идите, у меня еще куча дел.
  • Близилась полночь, а груда бумаг на его столе была все еще внушительной.
  • В августе приступили к сборке спутника. Поначалу эту работу предполагали вести в обычном цехе завода. Но когда Сергей Павлович посетил приготовленный для спутника участок, все круто переменилось.
  • - Разве можно в таких условиях добиться особой чистоты при сборке и отладке спутника? - строго спросил он у начальника цеха. - Надо оборудовать специальное помещение.
  • И такое помещение появилось очень скоро. Стены его сверкали свежей краской, на окнах белели шторы, на дверях - портьеры. Слесарей-сборщиков одели в белые халаты, выдали им белые нитяные перчатки. Для деталей спутника с отполированными поверхностями предназначались специальные подставки, обтянутые черным бархатом. Но дело было не только в обстановке, но и в той ответственности, аккуратности, точности, с какой работали над разведчиком космоса сотрудники КБ и завода. В другом цехе шла такая же напряженная подготовка ракеты-носителя. Сергей Павлович часто бывал в цехах, вникал в детали работ, советовал, помогал.
  • Кинооператор, посетивший сборочный цех предприятия, вспоминает о том впечатлении, которое произвела на него монтировавшаяся ракета: форма ее была необычна, а размеры настолько велики, что она едва "вписалась" бы в зрительный зал Большого театра.
  • У ракеты среди других людей находился и Сергей Павлович. Как всегда строго одетый, на лице - интерес, оживление. Рассматривая детали ракеты, он голову держит набок. Карие глаза смотрят проницательно.
  • Оператор услышал, как стартовики между собой называли его "Эспе": "Эспе сказал..." "Эспе считает..." Но однажды случился казус. Когда первый спутник ПС был готов, один из конструкторов докладывал об этом Сергею Павловичу. Он бойко строчил:
  • - Мы скоро будем пускать Эспе на орбиту, сейчас Эспе уже в ангаре. У нас есть возможности собрать второго Эспе.
  • Тут уже Сергей Павлович не выдержал:
  • - Эспе - это я. А спутник Пеэс. А в остальном все верно.
  • Молодежь хорошо замечаст, когда он в настроении. Но требователен он независимо от настроения. Если возникла неожиданная неувязка в монтаже ракеты, все здесь знают, что делать: немедленно ее устранить. Никогда в разговоре с ним нельзя переваливать свою вину на другого, докладывать нужно все как есть, без утайки.
  • А вот что вспоминает инженер, ответственный за подготовку первого спутника: "Я любил вот так, со стороны, наблюдать за Сергеем Павловичем. Зайдет он другой раз поздно вечером в цех, где на стапелях лежало громадное тело ракеты, отпустит сопровождающих его инженеров и конструкторов.
  • Лицо задумчивое-задумчивое. Сидит, молчит. Смотрит. О чем-то думает. И тут же, словно стряхнув с себя владевшие им только что мысли, резко встанет. Другое, совсем не такое, как минуту назад, лицо. И каскад категорических, бесспорных, четких указаний. Успевай только ловить их на лету. Не дай бог забыть. Вспомнит потом к случаю, и если забыл - пеняй на себя!"
  • В начале сентября 1957 года группа сотрудников КБ во главе с Сергеем Павловичем отправилась в Байконур.
  • Опять ожил просторный кабинет для совещаний. Здесь у простой черной доски, расположенной на стене против входа, собирались наши ученые, обсуждали и окончательно уточняли все особенности предстоящих грандиозных экспериментов.
  • В кабинете для заседаний стоит длинный и широкий стол. Справа от входа, под темным чехлом большой глобус. Дальше на глухой стене за шторой висят схемы и карты.
  • После заседаний Сергей Павлович оставался в небольшом рабочем кабинете. Слева у окна на тумбочке - телефоны. Рядом с рабочим столом - селектор. Не выходя из своего кабинета, Королев может связаться с любым уголком обширного хозяйства космодрома.
  • Это не значит, что Сергей Павлович много бывает в своем кабинете. Нет, он непоседлив. Сегодня здесь, завтpa в другом месте, а послезавтра, смотришь, улетел совсем далеко. Товарищи вспоминают, как он после одной из работ, усталый, сел в самолет и сразу же начал что-то рассчитывать. Даже в пути. А "дома", на космодроме, огонек в окнах его кабинета светился далеко за полночь.
  • Широк круг вопросов, велика ноша ответственности, которые он брал тогда на себя, когда делались первые космические шаги. Время у него было расписано вперед. Когда приходишь к нему, он, поздоровавшись, говорит обычно: "Только коротко, самую суть, очень мало времени".
  • Оператор, снимавший фильм о космических запусках, вспоминает о посещении им Королева. "Прием мне назначен на 12 дня. Чтобы чего-нибудь не упустить, устраиваюсь в светлой комнате секретариата Сергея Павловича. Ровно в 12 у секретаря раздался телефонный звонок и было слышно, как в трубке прозвучало:
  • - Пригласите оператора ко мне.
  • Когда я вошел, он стоял за столом, без пиджака, обеими руками опираясь на стол. На столе множество бумаг. В невысокой вазе яблоки. Сергей Павлович протянул руку к вазе, достал несколько крупных яблок и протянул мне: "Сиди и ешь. Через тридцать минут приму", - и улыбнулся.
  • Полчаса пролетели незаметно.
  • - Единственно, чего Вам не хватает, - это, кажется, свободного времени, - сказал я Сергею Павловичу.
  • - Да, нет, многого не хватает, - ответил он.
  • - Чего же, если не секрет?
  • - Времени, здоровья. - И шутливо добавил: - Да и жена ругается.
  • - Все жены ругаются, - бодро заметил я, вспомнив, какой разнос учинила моя жена за сорванный отпуск.
  • - И твоя тоже?
  • - Ежедневно, - ответил я, - иногда ради профилактики.
  • Сергей Павлович жестом дал понять, что пора к делу.
  • - Ну что у тебя там?
  • - Кино требует жертв.
  • - И жертва - это я?
  • - Сегодня - да.
  • - Ну, давай.
  • Он объяснил, что предстоит снимать полет и как это лучше сделать".
  • Между тем, будущий спутник и здесь, на космодроме в Байконуре, получил специальную комнату (в которой, кстати сказать, готовился потом к полету первый летчик-космонавт СССР Ю. А. Гагарин). А ракета-носитель в соответствии с ее внушительными габаритами заняла громадный монтажный зал. Наступила минута, когда серебристый шарик был доставлен на легкой тележке в монтажный зал. С помощью крана подняли его к носовому отсеку ракеты. Спутник казался игрушкой по сравнению с носителем. И вот уже он присоединен к ракете, усы-антенны вытянулись вдоль носовой части носителя.
  • Сергей Павлович даст команду на последнее включение аппаратуры. На момент в зале воцаряется тревожная тишина. И вот полились звуки, точно пенье диковинной птицы: бип-бип-бип... В них вслушивались конструкторы, испытатели, инженеры, техники; на земле как будто все нормально, что будет после взлета ракеты?
  • Раскрылись ворота монтажного зала, и мотовоз медленно вывез фантастического вида ракету с поблескивающим впереди шариком спутника.
  • - В добрый путь, - говорит Сергей Павлович. - Пойдемте провожать первенца.
  • Эти слова, как вспоминают очевидцы, он произнес с какой-то грустью, так, словно провожал близкого человека.
  • Люди с обнаженными головами долго шли за мотовозом с ракетой и спутником.
  • Наконец, ракета на старте. Четвертого октября в 5 часов 45 минут началась заправка.
  • До старта - полчаса. Все меньше людей у парящей и гудящей работающими механизмами ракеты. Только Сергей Павлович да его ближайшие помощники все еще там. Сергей Павлович молчалив и сосредоточен. О чем он думал тогда - перебирал ли в памяти события, последних дней, прикидывал ли, во что может вылиться этот пуск и каковы могут быть его результаты? Но вот и он отправился в бункер.
  • Осталось пятнадцать минут. Последний агрегат покинул площадку. Прозвучала команда: "Опустить фермы!" (Прим.- Ферма обслуживания - устройство на старте, обеспечивающее доступ людей, подачу приборов и т. д. к различным ярусам космического летательного аппарата.). Вскоре репродукторы сообщили: "Готовность пять минут!". Все, находившиеся на наблюдательном пункте, не отрывали взгляда от ракеты.
  • Десятки громкоговорителей разнесли в тишине первую команду на пуск. Специальная мачта отвела от ракеты кабели на безопасное расстояние. Аппаратура ракеты стала с этого момента автономной.
  • Еще несколько команд и наконец решающая; "Пуск!".
  • Когда было подтверждено, что спутник вышел на орбиту, Сергей Павлович обратился к участникам пуска со взволнованным словом:
  • - Дорогие товарищи! Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие умы человечества. Пророческие слова Константина Эдуардовича Циолковского о том, что человечество вечно не останется на Земле, начинают сбываться. Сегодня на околоземную орбиту выведен первый в мире искусственный спутник. С выводом его начался штурм космоса. И первой страной, проложившей дорогу в космическое пространство, явилась наша страна - Страна Советов! Разрешите мне поздравить всех вас с этой исторической датой. Разрешите особо поблагодарить всех специалистов, техников, инженеров, конструкторов, принимавших участие в подготовке ракеты-носителя и спутника, за их титанический труд. Еще раз большое вам русское спасибо.
  • Его слова потонули в криках "Ура!".
  • Огромные трудности, которые преодолели советские ученые при создании и запуске первого спутника, по словам Сергея Павловича, "заключаются не только в достижении точности запуска, расчета траекторий, в разработке автоматических и радиотехнических систем, обладающих высокой четкостью и точностью действия, но и в конструировании ракет-носителей..." (Прим. - "Авиация и космонавтика", 1962, № 3, стр. 3.). Далее он с гордостью писал: "Работы плеяды русских и советских ученых привели к тому, что Советский Союз стал родиной большинства новых и наиболее совершенных видов ракет".
  • Сергей Павлович выделил то основное, что свойственно нашим ракетам. "Современные ракеты-носители... могут развить скорость полета, измеряемую десятками тысяч километров в час.
  • Ракета-носитель имеет двигатель, способный создавать тягу и при малых, и при очень больших скоростях полета, работая как в воздушной среде, так и в безвоздушном пространстве. На ее борту устанавливаются специальные системы управления, тормозные двигатели, защитные тепловые системы...".
  • Чтобы верить в близкий полет в космос, нужно было быть, подобно С. П. Королеву, очень смелым человеком. Достаточно сослаться на высказывания зарубежных ученых. За 22 года до полета первого спутника один английский профессор назвал Циолковского шарлатаном и требовал "отвергнуть идею о проникновении в космос, как недостижимую". А когда до начала космической эры оставалось 16 лет, голландский специалист по ракетам утверждал, что до момента, когда возможен будет первый космический полет, пройдет не менее 100 лет.
  • Академик Благонравов на собрании, посвященном памяти С. П. Королева, отмечал, что Сергей Павлович смело и предусмотрительно создал конструкторское бюро и производственную базу ракетно-космической техники. Как ученый, смотревший далеко вперед, Сергей Павлович пришел к твердому выводу: современная наука и техника позволяют резко увеличить дальность полета ракет благодаря применению автоматического управления. Он выполнил титаническую работу по развитию баллистических ракет. Под его руководством проводились эксперименты, выявлявшие новые возможности ракет, требования к их управлению и стартовым устройствам. В поле его зрения были и приборы контроля за ракетой и ее двигателями.
  • "В дни запуска первого спутника, - вспоминает академик Благонравов, - я находился в Соединенных Штатах Америки. Меня ученые там, буквально, засыпали вопросами: Как это СССР опередил США? Значит, межконтинентальная баллистическая ракета у вас не блеф? Не вкралась ли опечатка в цифру веса вашего спутника- 83 килограмма, ведь наш первенец будет весить всего несколько фунтов?
  • Как мог, я разъяснял заблуждения американских коллег. Нет, опечаток не было. Более того, уже готовился второй спутник весом в полутонну...
  • Когда Сергей Павлович вернулся в КБ, он ознакомился с тем, что писали за рубежом о первом спутнике. "Оказывается не только в политике, но и в технике есть твердолобые!"- шутил он по поводу тех зарубежных специалистов, которые продолжали утверждать, что Советский Союз значительно отстает от Соединенных Штатов в создании межконтинентальной баллистической ракеты.
  • Полет искусственного спутника Земли, казалось бы, совсем исключил возможность для таких высказываний. Но твердолобые и тут нашлись. Один американский генерал после запуска советского спутника заявил: "Ерунда, это просто кусок железа, мы тоже можем осуществить такой запуск, просто не хотим".
  • "Просто не хотим", - иронизировал Сергей Павлович. Он знал, что громадное большинство людей Земли думало иначе. Запуск спутника поразил их воображение, зажег сердца восторгом.
  • Журнал "Пари-матч": "5 октября 1957 г. Вашингтон был потрясен циклоном, который срывал вывески, сваливал столбы, вырывал с корнями деревья, поднимал к небу тучи опавших листьев и в конечном счете обрушил на столицу наводнение. Но поспешно собравшиеся ученые, специалисты и политические деятели думали о другой буре - о буре, которая поднималась в общественном мнении. Русские только что достигли того, что американцы столь часто преждевременно описывали: запустили первый искусственный спутник Земли. Это было чудо... Рухнула догма о техническом превосходстве Соединенных Штатов".
  • Газета "Нью-Йорк тайме": "Американские туристы в СССР заразились своеобразной болезнью - спутникоманией. У них было глубокое ощущение своей неполноценности, основанное на предположении, что коль скоро советские ракеты лучше американских, то и все советское должно быть уже сейчас или в ближайшем будущем лучше всего нашего".
  • Знаменательным показалось признание другой американской газеты: "Широкое использование на Западе русского слова "спутник" вместо тяжеловесного американского термина "искусственный сателлит Земли" является, между прочим, пусть не главным, но тем не менее важным свидетельством... того приоритета, который Советы имеют в освоении космоса".
  • А вот что писали американские историки: "Спутники, дискуссия о советской системе образования... новая фаза коммунистической внешней политики и внешней торговли, - все вместе заставляет нас приложить все силы, чтобы изучить, насколько возможно, Советскую Россию, ее прошлое и настоящее".
  • Английский журнал "Трибюн": "Как сумели советские люди так уйти вперед в освоении космоса!.. Как удалось им подготовить необходимые кадры ученых, техников и инженеров для этого колоссального технического достижения? Ответ следует искать не только в русской традиции, которая восходит к отцу русской космической науки К. Э. Циолковскому, и не в тесной связи науки с правительством, а также в системе просвещения. Советский коммунизм применяет иные методы просвещения, нежели мы".

    далее