Так самолет и его родственники находят свое место в почтовой службе. А на очереди уже новый вид транспорта для стремительной доставки корреспонденции на большие расстояния — ракета.Треугольная марка с изображением силуэта ракеты не числится в филателистических каталогах. Несмотря на надпись «Воздушная ракетная почта в Австрии», нет ее и среди австрийских марок. Дело в том, что необычную марку выпустило не государство, а частное лицо. Но, не признанная филателистами, она заслуживает внимания. Письма, на конверты которых наклеивали эту марку, действительно путешествовали в ракете.
Впервые письмо с такой маркой взлетело 2 февраля 1931 года. После ряда предварительных опытов австрийский инженер Фридрих Шмидль поднял
на ракете пачку писем. Достигнув высоты около четырех тысяч метров, ракета спустилась на парашюте. Из нее извлекли письма и через ближайшее к месту приземления почтовое отделение доставили их адресатам. Письма были оплачены треугольными марками с силуэтом ракеты, выпущенными изобретателем. Частные марки после полета погасил частный штемпель.
 | Такие марки наклеивал на письма, взлетавшие в ракетах, австрийский инженер Шмидль. |
Свои опыты Шмидль продолжал до 1934 года. Двадцать четыре раза стартовали его ракеты. Шесть тысяч писем совершили на них полет. Влюбленный в свое дело изобретатель мечтал об обширнейшей ракетной почте, способной соединить все части света. Увы, мечты остались мечтами. Ракеты интересовали лишь военных. Не желая делать свои конструкции оружием, Шмидль уничтожил их.
Разумеется, Шмидль не единственный поборник ракетной почты. Еще до запуска его первой ракеты, в апреле 1930 года, «Немецкое ракетное общество» показало в зале Главного почтамта свою конструкцию. Модель ракеты с парашютом висела под потолком. На лекцию, сопровождавшую эту демонстрацию, пришли ученые и представители промышленных фирм.
Однако, несмотря на то что ракета Оберта демонстрировалась на почте, развитие ее пошло совсем иным путем. Ученик Германа Оберта Вернер фон Браун вместе с другими немецкими специалистами занялся превращением ракеты в боевое оружие. Запретив немцам иметь артиллерию, Версальский договор, подписанный после первой мировой войны, ни словом не обмолвился о ракетах. Причина проста: в то, время, когда подписывался этот договор, не многим приходило в голову, что ракета может стать грозным оружием.
Но вернемся к истокам ракетной почты. Немногочисленные письма, взлетавшие на ракетах, чрезвычайно ценились коллекционерами. Этим не замедлил воспользоваться ловкий мошенник Герхард Цуккер. В январе 1934 года он запустил примитивную ракету, взорвавшуюся и упавшую рядом со стартовой установкой.
Другого неудача обескуражила бы, но не таков был Цуккер. Подобрав разрушенную взрывом ракету, он извлек из нее около ста конвертов без адресов и знаков почтовой оплаты. Фабрикация «ракетных писем» происходила в ближайшем трактире. На конверты (причем не только извлеченные из ракеты) наклеивались заранее напечатанные наклейки и марки. Мошенник гасил их резиновыми штемпелями собственного производства с надписью: «Старт ракеты в долине Гарц 28. 1. 34». Цуккер утверждал, что его ракета подняла около тысячи писем, но говорят, что сфабриковано «ракетных писем» было гораздо больше. Предприимчивый делец торговал ими по пять марок за штуку.
Прошло более четверти века, и Цуккер вдруг объявил о себе снова. Он поступил на службу в почтовое ведомство герцогства Лихтенштейн. Не случайно почтовые деятели этой великой марочной державы взяли на службу отпетого мошенника. Он обещал им запустить почтовую ракету.
«Удивляться не приходится, — пишет немецкий журнал «Замлер экспресс», — так как 90% бюджета этого крошечного государства1 покрывается продажей почтовых марок». Автор статьи не без язвительности добавляет: «По-видимому, запуск почтовой ракеты, обещанной Лихтенштейну Герхардом Цуккером, пополнит и оставшиеся 10%. Ведь по поводу предстоящего запуска ракеты Лихтенштейн намерен выпустить «первую официальную ракетную марку».
1Вероятно, эта цифра несколько преувеличена. По другим сведениям, доля, которую приносят в бюджет Лихтенштейна почтовые марки, не превышает 30 процентов его суммы.
Первую официальную! Что же касается неофициальной ракетной почты, то она начала действовать задолго до того, как герр Цуккер поступил на службу в почтовое ведомство Лихтенштейна. Нам снова придется вспомнить о ракетчиках гитлеровского рейха — Вернере фон Брауне и его сообщниках.
В годы второй мировой войны поиски нового секретного оружия и ракетная почта вновь скрестили свои пути. Но прежде чем письма были погружены на первый ракетный снаряд, Интеллидженс Сервис — разведка Великобритании — получила не совсем обычное послание. Его текст был изложен в крохотном микрофильме. Польша, Германия, Франция и Португалия остались за спиной гонца, прежде чем он добрался до Лондона.
Не зря тщательно прятал письмо неизвестный курьер. Оно содержало тайны беспримерной важности: бойцы польского Сопротивления сообщали английским друзьям о своей схватке с гитлеровскими ракетчиками. Дерзкой операцией против Вернера фон Брауна руководил польский инженер Антони Коцьяи. От какого-то австрийца, радиста ракетного центра, удалось узнать, что в Пенемюнде, на острове Уздем, испытываются непонятные беспилотные самолеты. Польское подполье послало на этот остров в Балтийское море разведчика, открывшего там множество промышленных предприятий.
 | Два марки на этой странице — вестники разных миров. И если советские марки в честь запуска ракеты на Луну говорят о торжестве социалистической науки, о стремлении ученых проникнуть в неведомое, то... |
| ...марки гитлеровской почты мрачной тенью прошлого напоминают о тайном оружии, которым фашисты намеревались завоевать мир. |  |
Бомбардировка Пенемюнде шестью сотнями английских самолетов была достойным ответом на письмо, доставленное тайным агентом из Польши. Но история единоборства польских патриотов с всесильным Вернером фон Брауном отнюдь не заканчивается...
Дальнейшие события происходят в Польше. На полигоне подле деревушки Сарнаки, неподалеку от реки Буг, продолжаются испытания снарядов. Как вспоминал в своей книге «Вторая мировая война» бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, «однажды одна ракета упала на берегу реки Буг и не взорвалась. Поляки попали туда первыми, столкнули ее в реку, подождали, пока немцы прекратят поиски, а затем вытащили и разобрали ее».
Польским партизанам удалось совершить невероятное: их страна была наводнена оккупантами, и гитлеровские патрули рыскали повсюду, но ракета (вернее, ее важнейшие части) доставлена в Варшаву и тщательно исследована польскими учеными.
О том, чго произошло дальше, мы снова читаем в книге Уинстона Черчилля. Английский самолет «Дакота» приземлился в оккупированной Польше, чтобы увезти в Лондон Антони Коцьяна и важнейшие части похищенного у немцев снаряда.
А пока англичане изучали новое оружие гитлеровцев, и днем и ночью работали секретные заводы.
Двенадцать тысяч заключенных особого концлагеря «Дора», люди самых различных национальностей — рабы немецкого фашизма, — делали под землей снаряды, звонко окрещенные геббельсовскими пропагандистами Vergeltungswaffe — «оружие возмездия». Пятьдесят тысяч человек погибли на этой нечеловеческой работе.
Адские снаряды готовятся к бою. «Оружие возмездия» надо навести на цель, и, верные своей людоедской морали, гитлеровцы вновь вспоминают о военнопленных. Коварный план заключался в следующем: фашисты предложили группе военнопленных англичан написать своим близким. Они сказали пленным, что письма на бланках Красного Креста на специальной ракете полетят в Англию. Гитлеровцы рассчитывали, что после падения самолета-снаряда письма при помощи английской почты попадут к адресатам. Нацисты надеялись, что их тайные агенты в крупных узлах связи по штемпелям, поставленным на месте падения, накопят сведения для корректировки баллистических расчетов и передадут их в Германию.
Замысел германской разведки разбила британская контрразведка, конфисковав письма, доставленные самолетом-снарядом.
Такова история первой в мире практически действовавшей ракетной почты. По иронии судьбы ею оказался фашистский самолет-снаряд.
Дальнейшие события произошли пятнадцать лет спустя, 8 июня 1959 года. В этот день телеуправляемая ракета взлетела с подводной лодки «Барберо» в направлении американской морской базы Мейпорт во Флориде. Ракета доставила около трех тысяч писем, запечатанных в специальные конверты. Украшенные изображением ракеты и надписями. «Первая официальная ракетная почта», «Департамент почт США», «Генерал-почтмейстер Вашингтон», эти конверты выглядели весьма нарядно. На них были наклеены марки с изображением флага США, погашенные штемпелем подводной лодки.
| Весь мир отметил победу советских ученых, прилунивших ракету, доставившую нашему небесному соседу вымпел — первое письмо космической почты. |  |
Подводные лодки... Военные, запускающие «почтовую» ракету к военной базе... Все это наводит на грустные размышления. Если говорить о новой эре, как это пытался сделать генерал-почтмейстер США, то вернее исчислять ее начало тремя месяцами позднее — с 14 сентября 1959 года. Этим осенним днем в 0 часов 02 минуты 24 секунды космическая ракета доставила на Луну вымпел с гербом СССР.
Рассказывая о первых шагах механических птиц, чьи крылья надежно служат почте, я предоставил слово участнику беспримерного тогда перелета через Ла-Манш — известному французскому летчику и конструктору Луи Блерио. Мне хотелось, чтобы до читателя донесся живой голос истории. И вот когда ракетная техника открыла человечеству новую эру, снова хочется услышать голос свидетеля поразительных событий. Ведь первая корреспонденция на Луну, отправленная на наших глазах, уже золотыми буквами вписана в летописи человечества.
Это была удивительная по своей точности работа.
обошедшей мир. |
 Вот они, наши герои - правофланговые славной когорты покорителей космоса! |
- Русских можно сравнить со снайпером, попадающим из мелкокалиберной винтовки на расстояние десяти километров в глаз мухи, — сказал один из немецких астрономов.
Советский ученый, руководивший наводкой ракеты на космическую цель, воспользовался другими, более простыми, а потому более доходчивыми словами.
— Впервые за все время существования Земли, — сказал он, — на практике решается задача о встрече двух космических тел. Мы выбрали продолжительность полета нашей ракеты до Луны, равную примерно полутора суткам. И нам нужно нацелить ее так, чтобы она прилетела точно в то место, куда через полтора суток придет Луна. Это гораздо сложнее, чем с борта сверхзвукового самолета попасть в движущуюся цель. Ведь до Луны почти четыреста тысяч километров! Жесткие требования не выдуманы. Они продиктованы расчетом. Если ошибиться в скорости полета последней ступени ракеты, которую она разовьет к моменту, когда двигатели закончат работу, если ошибиться, повторяю, в этой скорости всего на одну сотую процента, траектория полета ракеты отклонится от расчетной на 250 километров...
Архисложная задача, возникшая перед советскими учеными и инженерами, была решена блестяще. И вот что рассказывает об истории этого запуска один из его участников, инженер К. Леонидов
«11 сентября 1959 года новая ракета была установлена на опушке леса. Как муравьи, облепили ее инженеры и механики. Назавтра день выдался исключительно погожий, ясный. Уже задраены контрольные люки ракеты. Все до единого ушли в укрытие и прильнули к репродуктору. По радио послышалось: «Внимание, внимание, внимание», затем отрывистая команда:
— Ключ на пуск.
Все застыли. Знали — вот сейчас последует вторая, последняя, команда. На пульте управления дотягиваются секунды. Томительное ожидание. Но вот уже слышится голос:
— Контакт.
И в тот же миг раздался оглушительный рев двигателей. Старт был осуществлен с отклонением около одной секунды от заданного момента.
Вторая космическая ракета плавно оторвалась от земли и понеслась ввысь! Какое это было зрелище! Дух захватывало!
Невооруженным глазом было видно, как закончила свою работу первая ступень многоступенчатой ракеты. И хотя в небе была видна только небольшая точка ракеты, все долго стояли с поднятыми вверх головами...
На следующий день все беспрерывно толпились около операторов, которые следили за полетом.
Только и слышались вопросы: где сейчас ракета? Сколько километров прошла? Сколько осталось?
Сообщения о передвижении ракеты передавались каждый час. И около полуночи по московскому времени из репродуктора послышался взволнованный голос:
-— Товарищи! Сейчас произойдет замечательное событие. Ракета стремительно несется к Луне. Через одну-две минуты Луна примет в объятия нашу советскую ракету. Осталась одна минута... Товарищи, вы слышите меня? Только что стало известно: в 0 часов 02 минуты 24 секунды московского времени вторая советская космическая ракета достигла поверхности Луны. Наш советский вымпел на Луне. Впервые в -истории человечества осуществлен космический полет с Земли на Луну. Вы понимаете, вы слышите меня? Вы понимаете, что вы сделали? Поздравляю и обнимаю всех вас».
Вероятно, на всем земном шаре не найти человека, который не знал бы о полете на Луну советской ракеты. Но далеко не все знают о письмах с Луны, полученных некоторыми европейскими филателистами.
Да-да, с Луны! И не только с Луны, но и с Юпитера и Венеры. «Быть этого не может»,— скажет читатель. Но вот доказательство — смотрите почтовые штемпеля...
Разумеется, и Луна, и Венера, и Юпитер находятся на Земле. Эти космические имена носят небольшие селения в Соединенных Штатах. Так, «на Луне» в штате Вирджиния проживают 367 жителей, «на Юпитере» в штате Флорида — 313, а «на Венере» всего меньше — 150.
Любопытно заметить — сходство названий американских селений с небесными телами причинило множество хлопот местным почтовым властям. Как известно, почта еще только выходит в космос, а коллекционеры спешат получить штемпеля с космическими названиями.
Первая корреспонденция, отправленная советскими учеными на Луну, поразила мир. Но вот что интересно: если полет на Луну уже реальность, то приземные полеты почтовых ракет пока еще только мечта. Но в эту мечту уверенно, по-хозяйски входят ученые и инженеры. Как и положено инженерам, они анализируют гипотезы с цифрами в руках. И результаты некоторых расчетов делают фантазии еще более заманчивыми. Один из такого рода расчетов провел недавно советский ученый, доктор технических наук Г. И. Покровский. С карандашом в руках профессор Покровский доказал, что почтово-транспортная ракета необходима на Земле отнюдь не меньше, чем в космосе. Профессор Покровский подсчитал, что при полетах на высоте двухсот километров, то есть в космическом пространстве, будет затрачено примерно в 3—3,5 раза меньше энергии. Отсюда вывод, что межконтинентальная ракетная почта — не только очень быстрый, но и дешевый способ связи. Во всяком случае более выгодный, нежели авиапочта.
«Не оставляет сомнений, — пишет Г. И. Покровский, — что эта задача разрешима. Необходимые для этого летательные аппараты должны существенно отличаться от кораблей, предназначенных для настоящего космического полета. Поэтому транспорт для полетов через космическое пространство между двумя наземными пунктами следует рассматривать как особую отрасль техники будущего».
А рядом с расчетами соседствует увлекательная фантазия. Один из такого рода проектов выдвинул в своей книге «Испытательный полет» видный английский летчик-испытатель Г. П. Пауэлл:
«Весьма заманчивой, — пишет Пауэлл, — является идея создания нескольких очень тяжелых воздушных кораблей, которые могли бы, поднявшись в воздух, совершать непрерывный полет в течение нескольких месяцев... Каждый такой воздушный корабль, имеющий 500—1000 пассажиров на борту, летал бы вокруг земного шара по расписанию, связывая между собой крупнейшие столицы мира. При приближении гигантского воздушного корабля к одной из столиц, лежащих на его трассе, навстречу ему вылетает специально спроектированный самолет-«перехватчик», который вплотную приближается к кораблю и плотно с ним соединяется. Тогда пассажиры, которым нужно сходить в этом городе, могут пересесть в «перехватчик», а новые пассажиры, доставленные на нем, могут занять место в лайнере. При этом, если необходимо, можно произвести смену экипажа и дозаправить самолет топливом...
Для управления «перехватчиками» необходим специально подготовленный экипаж. Этот самолет будет вылетать с одного и того же аэродрома в любую погоду; он должен иметь хорошие взлетно-посадочные характеристики, его экипаж точно должен знать правила полетов в плохую погоду, как лоцман корабля знает фарватеры».
В идее, за которую ратует Пауэлл, действительно многое привлекает. Полеты будут происходить на высоте 15 000—18 000 метров. Разреженный воздух окажет самолету небольшое сопротивление, и он сможет лететь со скоростью 800—1600 километров в час. Рейсы будут происходить весьма регулярно, и износ двигателей окажется невелик, так как моторам вечно носящегося в воздухе воздушного корабля не придется работать на форсированных режимах взлета и набора высоты. К тому же из 10—12 двигателей трасконтинентального самолета половина будет работать, а вторая половина проходить в это время профилактический ремонт.
Осуществится ли этот проект? Сумеет ли почта использовать эту идею? Поживем — увидим.
«Мы живем, — писал Алексей Максимович Горький, — в эпоху, когда расстояние от самых безумных фантазий до совершенно реальной действительности сокращается с поразительной быстротой».
..........
(Вместо заключения)
Попрощавшись с миром коллекционеров, мы снова в машине времени. Снова перед нами пульт управления с бесчисленными рычагами и кнопками. Но путешествие, которое предстоит на прощание, не похоже на то, что мы уже совершили. Мы полетим не назад, а вперед. Пропустив кнопку «История», рука уверенно отправит наш корабль в будущее. И оказалось, что оно совсем не за горами. Напротив, граница между сегодняшним и завтрашним днем пролегает где-то совсем рядом...
Но путешествие в будущее — не только маршрут во времени. Нам пришлось переместиться и в пространстве. Будущее и космос неотделимы. Удивительно ли, что часть последних страниц книги придется отдать путешествиям вне Земли.
Безмолвная Луна (это даже не будущее, а настоящее) приняла первое послание человека. Она не ответила ему — пустая, безлюдная. Но тем не менее земляне продолжают изыскания в области космической связи. Они проектируют межпланетные корабли, готовятся к обмену информацией с иными мирами. Связь нужна. Это бесспорно. И снова, как и тысячелетия назад, почту опережает телеграф...
Огни факелов, дымы костров, удары сигнальных барабанов понесли вести задолго до первых почтовых линий. Спустя несколько тысячелетий люди вновь вспомнили о телеграфе.
Даже самые быстрые гонцы не могли угнаться за сигналами длинноруких башен семафорного телеграфа Клода Шаппа. Первая линия этого телеграфа, длиной 225 километров, связала Париж и Лилль. Затем оптическим телеграфом обзавелись и другие страны. Линии связи становились все длиннее и длиннее. Рекорд поставила самая большая линия в мире — Петербург — Варшава. Она насчитывала 1200 километров.
Однако скоро о лапчатых башнях Шаппа вспоминали как о забавном историческом казусе. Оптический телеграф, казалось бы, навсегда уступил место своему электромагнитному собрату. Но... случилось совершенно неожиданное: в середине XX века оптический телеграф взял весьма внушительный реванш.
В самом деле, представьте себе космонавта, который вспышками красного света шлет сообщение о благополучном прибытии на Луну, и вы поймете, сколь велика яркость луча, который физики исторгают из рубинового кристалла. Посланный с Земли на Луну или с Луны на Землю, такой луч осветит пятно диаметром в 16 километров. В этом свете удастся прочесть даже самый мелкий шрифт. Двухсторонняя оптическая телеграфная связь будет безотказно действовать между Землей и Луной.
Рожденный рубиновым кристаллом луч напоминает о фантастическом романе Алексея Толстого «Гипперболоид инженера Гарина». Породнившись с древней как мир идеей сигнализации светом, этот фантастический луч сделал реальностью оптическую сигнализацию в космосе, за которую еще в 1896 году ратовал Константин Эдуардович Циолковский.
Незадолго до того как Циолковский занялся проблемами космической связи, итальянец Скиапарелли разглядел на поверхности Марса какие-то непонятные полосы, геометрически правильным рисунком покрывавшие поверхность далекой планеты. Весть о «каналах» на Марсе — признаках никому неведомой цивилизации — стремительно облетела земной шар. Даже людей, далеких от астрономии, взволновало это ошеломляющее сообщение.
Естественно, поверив в то, что на Марсе живут разумные существа (а без них как же могла появиться система каналов!), люди захотели установить связь с марсианами.
26 ноября 1896 года газета «Калужский вестник» публикует «научный фельетон» Циолковского «Может ли когда-нибудь Земля заявить жителям других планет о существовании на ней разумных существ?»
Сигналы в космос? Какими они должны быть? Оптическая сигнализация — единственная возможность, которую техника могла предоставить ученым. Циолковский отлично распорядился этой возможностью. Он предложил разговаривать с космосом языком точек и тире — азбукой сигналов, хорошо известной телеграфистам.
То, что предлагал Циолковский, выглядело одновременно абсолютной реальностью и чистейшей фантастикой. Шутка ли — установить на весенней черной пахоте ряд щитов площадью в одну квадратную версту, окрашенных яркой белой краской! «Маневрируя с нашими щитами, кажущимися с Марса одной блестящей точкой, мы сумели бы прекрасно заявить о себе и о своей культуре».
Ничего себе задачка! Попробуйте точками и тире говорить с тем, кто не знает родного вам языка. Безнадежно? Ан нет!
 Марки с портретом Циолковского пока украшают письма, перемещающиеся в пределах нашей планеты, но уже не за горами день, когда они смогут стать марками космической почты. |
Все зависит от умения. И когда Циолковский взялся за это дело, оказалось, что лаконичный язык точек и тире может стать понятным обитателям Марса, явно не знающим земных наречий.
Мысль созрела. И Циолковский не делает из нее секрета. Для начала понадобится ряд одинаковых сигналов. Их необходимо посылать через равные промежутки времени. Они прозвучат как позывные — свидетельство того, что Земля преднамеренно вызывает на разговор всю Вселенную, а дальше... Впрочем, стоит ли пересказывать то, что написал Циолковский? Не проще лн предоставить ему слово самому:
«Другой маневр: щиты убеждают марситов в нашем уменье считать. Для этого щиты заставляют сверкнуть раз, потом 2, 3 н т. д., оставляя между каждой группой сверканий промежуток секунд в 10.
Подобным путем мы могли бы щегольнуть перед нашими соседями полными арифметическими познаниями: показать, например, наше уменье умножать, делить, извлекать корни и проч. знание разных кривых могли бы изобразить рядом чисел. Так, параболу рядом 1, 4, 9, 16, 25... Могли бы даже показать астрономические познания, например соотношения объемов планет... Следует начать с вещей, известных марситам, каковы астрономические н физические данные.
Ряд чисел мог бы даже передать марситам любую фигуру: фигуру собаки, человека, машины и проч.
В самом деле, если они, подобно людям, знакомы хотя бы немного с аналитической геометрией, то им нетрудно будет догадаться понимать эти числа...»
Таким выглядел разговор с «марситами» в представлении Константина Эдуардовича. Способ «завязывания знакомств» во Вселенной, которым намерена воспользоваться современная наука, в принципе не отличается от того, что предлагал Циолковский. Ученые наших дней тоже считают, что основой интернационального межпланетного языка станет математика.
В своем стремлении ловить и передавать космические сигналы ученые воистину неистощимы на выдумки. Подобно мореплавателям, бросавшим за борт бутылки с записками, ученые готовят к запуску в космический океан специальные ракеты, снабженные автоматическими радиопередатчиками сигналов, питающимися от солнечной батареи, такие ракеты полетят не по воле волн, а по трассе, намеченной человеком. Они будут носиться долго и далеко, разнося под светом чужих солнц голоса Земли, сообщая нашим космическим соседям о маленькой, не известной в межзвездных далях планете...
Сотни лет торопилась почта. С лошади она пересела на поезд, автомобиль, самолет. В наши дни пытается оседлать ракету. Дух захватывает, когда пытаешься оглядеть этот путь.
Всего лишь несколько тысячелетий назад, приручив лошадь, человек обрел источник энергии мощностью в одну лошадиную силу. Оператор современного космодрома, нажав кнопку стартового устройства, освобождает мощность, измеряемую миллионами лошадиных сил. Чем больше мощность, тем выше скорость. И невольно возникает вопрос: а существует ли предел скорости, с которой почта может передавать известия?
— Да, такой предел есть, — говорит наука. — Как установил великий физик Альберт Эйнштейн, он измеряется внушительной цифрой — триста тысяч километров в секунду, скоростью продвижения света.
— Но возможно ли двигаться так быстро?
— Возможно,— отвечают ученые, — но для этого надо построить грандиозный звездолет — фотонную ракету.
Идея фотонной ракеты, выдвинутая Эугеном Зенгером, основана на том, что свет представляет собой поток мельчайших частиц материи — фотонов. Снабдив ракету исполинским отражателем, Зенгер предложил собрать в один луч мощный поток фотонов, вылетающих из «светового двигателя», и отразить их в пространство. Луч станет рабочим веществом необычной ракеты и придаст ей скорость, близкую к скорости света.
Энергия, необходимая для осуществления идеи Зенгера, так велика, что запускать фотонную ракету с Земли невозможно. Лучи, отраженные ее исполинским рефлектором, испепелят все живое. Запуск реактивного гиганта возможен только из космоса.
Чтобы развить чудовищную энергию, необходимую фотонному звездолету, Зенгер предлагает воспользоваться аннигиляцией — взаимодействием вещества и антивещества. Этот процесс сопровождается выделением неслыханного количества энергии. Даже расположив стартовую площадку в космосе за несколько миллионов километров от Земли, придется проявлять исключительную осторожность. Реактивный луч, отбрасываемый рефлектором фотонного двигателя межзвездного корабля, способен испепелить все живое на нашей планете.
Когда через многие десятилетия закончится разработка этого космического экспресса, пассажиры и почта помчатся на расстояния, измеряемые не километрами, а световыми годами. Впрочем, чтобы посылать письма со скоростью света, постройка фотонных звездолетов совсем не обязательна...
Гораздо более реальные возможности открывает фототелеграф, счастливо сочетающий лучшие качества почты, телеграфа и радио. Незаметно и скромно завоевывает он самые различные области связи. Несколько лет назад, когда спускали в воду первый в мире атомный ледокол «Ленин», фототелеграф стал одним из важнейших средств испытаний. Сводки, кривые, вычерченные испытательными аппаратами, чертежи, графики передавались с борта корабля на завод и обратно по линиям радиотелеграфной связи.
Отлично зарекомендовала себя фототелеграфная установка на московском заводе «Фрезер». Копии чертежей из конструкторского бюро и заводского архива за считанные минуты передаются в цехи, а оригиналы остаются на месте.
Завоевание космоса открывает фототелеграфу возможность стать средством межконтинентальной связи. Однако, отправляя письма по радио, хочется, чтобы они добрались до адресата без искажений, а для этого надо преодолеть радиопомехи. Задача сложна, тем не менее ее разрешают. От неприятных помех позволяют освободиться не испытывающие вредного воздействия солнечной активности ультракороткие волны. Распространяющиеся по прямой, подобно свету, эти волны оказались особенно удобными для ретрансляции через специальные спутники Земли, способные отражать (а в некоторых случаях и усиливать) посланные к ним сигналы.
Множество трудностей подстерегает связистов в космическом пространстве. Одна из них — метеоры. Микрометеоры быстро выводят спутники связи из строя. Важнейшая задача инженеров — сделать эти спутники более долговечными.
Передача изображений по радио через космос — дело молодое. Но перспективы у него головокружительные. Сегодня вы опускаете в почтовый ящик письма, а завтра, чтобы послать срочное сообщение, вы опустите заполненный бланк в щель фототелеграфного автомата. Монета, брошенная вслед за бланком, оплатит пересылку. Автомат тут же передаст депешу и выдаст талон-квитанцию с номером и временем отправления телеграммы.
Фантастика? Разумеется! Но фототелеграф уверенно догоняет почту. Вероятно, еще до начала третьего тысячелетия у нас в квартирах появятся небольшие аппараты фототелеграфной связи. Они добросовестно запишут все, что будет послано вам на протяжении дня. Когда такие аппараты сравняются по распространению с радиоприемниками и телефонами, мы скажем: все! Быстрее почту передавать невозможно, ибо скорость света — это тот предел скорости, который сегодня известен физикам.