«Америка» 1970 г ноябрь (№169), с.51-53

Филип К.Дик.


ПРОДАЖА ВОСПОМИНАНИЙ ПО ОПТОВЫМ ЦЕНАМ


Авт. права: изд-ва «Меркюри пресс», 1966 г. Переведено из журнала «Магазин оф фантази энд сайенс фикшон».

Д

Все авторы научно-фантастических произведений идут разными путями, и каждый вынашивает собственные замыслы. Но, в основном, все стремятся к одному: увидеть в настоящем будущее. Филип К. Дик обладает незаурядной способностью увлекать читателя правдоподобными приключениями и ошеломлять неожиданным развитием. Ниже мы приводим отрывок из одного рассказа, заслужившего литературную премию. Герой рассказа, Дуглас Куэйл, по собственному убеждению всего лишь мелкий служащий, мечтает о полете на Марс в роли тайного агента Межпланетной полиции. Фирма «Воспоминания», производящая замкнутые системы памяти, предлагает Куэйпу купить по сходной цене иллюзию одномесячного пребывания на Марсе. Причем, как объясняет владелец «Воспоминаний» Макклэйн, мнимая память гораздо лучше действительной: «Если бы вы впрямь побывали на Марсе в качестве межпланетного агента, то вскоре многое позабыли бы. Как доказывают наши анализы систем действительной человеческой памяти, то есть воспоминаний индивидуума о важнейших событиях в его жизни, многие детали вскоре стираются. Навсегда. Мы же предлагаем вам сверхпрочные, не стирающиеся воспоминания».

Куэйл соглашается, однако тут-то и происходит первая неожиданность. Под наркозом он вспоминает, что уже побывал на Марсе с тайным поручением, но по возвращении на Землю все следы посещения были стерты с его памяти. Перепуганные лаборанты «Воспоминаний» наскоро приводят Куэйла в прежнее состояние и, возвратив деньги, отсылают домой. Однако теперь Куэйла начинают мучить смутные воспоминания о Марсе — истинные или ложные, он сам не знает. Беспокоит его и хранящийся в его письменном столе ящичек с образцами существующих на Марсе организмов. Жена Куэйла покидает его после бурной ссоры.






верь захлопнулась. Жена скрылась. Наконец-то!

— Ну, вот и развязка, — раздался голос за его спиной. — А теперь, Куэйл, руки вверх! И прошу вас в этой позе повернуться лицом ко мне.

Куэйл инстинктивно повернулся, не подымая рук.

Перед ним стоял человек в темно-синей форме МПВ — Межпланетного полицейского ведомства. В руке он держал револьвер — судя по образцу, выданный ООН. Странным образом человек этот показался знакомым: где-то, когда-то, что-то... Нет, точно вспомнить Куэйл не мог. Поэтому он сразу поднял руки.

— Вы вспомнили свою поездку на Марс, — сказал полицейский. — Мы знаем все, что вы сегодня делали, и все, о чем думали, в особенности когда направились домой из фирмы «Воспоминания». Видите ли, — тут же пояснил он, — мы вживили вам в череп телепатодатчик. Он все время сообщает нам ваши мысли.

Передача мыслей на расстояние при помощи живой плазмы, открытой на Луне, вот оно что! Куэйл содрогнулся, почувствовав отвращение к себе. Где-то в его мозгу живет эта органическая дрянь, сигналит, подслушивает, сигналит. Конечно же, Межпланетная полиция пользуется ею, об этом писали даже в земгазетах. Так что, вероятно, этот субъект, увы, прав.

— Почему мне? — хрипло спросил Куэйл.

Что такое он сделал — или только подумал? И какое отношение все это имеет к фирме «Воспоминания»?

— Собственно говоря, — возразил межпланетчик, — к фирме это никакого отношения не имеет. Это строго между нами. — Он постучал себя по правому уху: — Я слышу ваши мысли через телепатодатчик.

В ухе у него виднелась какая-то белая пластмассовая затычка.

— Поэтому должен сделать предупреждение: все ваши преступные мысли могут быть использованы против вас, — продолжал он с усмешкой. — Собственно говоря, разницы это не составит: вы тут наговорили и надумали столько, что путь вам остается один — в небытие. Жаль только, что под действием наркодрина вы разболтали в «Воспоминаниях» и лаборантам, и владельцу фирмы Макклэйну о своем полете на Марс: куда вы направились, с каким заданием, от кого и даже кое-что о результатах. Конечно, перепугали всех в фирме. Они прокляли тот день, когда встретились с вами. И по всему видно, что не зря.

— Ни на какой Марс я не летал, — возразил Куэйл. — Это просто мнимая память, которую чертовы лаборанты заложили мне не так, как надо.

Но тут же он вспомнил о ящичке в письменном столе — ящичке с различными формами жизни на Марсе. Ведь сколько труда он положил, чтобы собрать образцы! Эти воспоминания не казались ему мнимыми. Что же касается ящичка с образцами, то то была уже сущая действительность. Разве что это Макклэйн подсунул ему ящичек. Может быть, ящичек и был одним из «реальных доказательств», о которых разглагольствовал Макклэйн.

Воспоминания о полете на Марс, подумал Куэйл, не кажутся мне убедительными. К сожалению, МПВ пришло к иному выводу. Там не сомневаются, что я действительно побывал на Марсе, и считают, что я, несомненно, кое-что об этом вспомнил.

— Мы знаем не только то, что вы побывали на Марсе, — заговорил межпланетчик в ответ на его мысли, — но и то, что вы уже навспоминали вполне достаточно, чтобы стать угрозой для нас. Стирать теперь вашу сознательную память о полете совершенно бесполезно: вы ведь опять явитесь в «Воспоминания», и все начнется заново. С Макклэйном и его продукцией мы ничего не можем поделать, потому что не имеем права действовать за пределами нашей организации. Но вы-то наш. Да Макклэйн, собственно говоря, никакого преступления и не совершил, — добавил он, прищурившись. — Формально говоря, и вы не совершили. Вы обратились в фирму «Воспоминания» не для того, чтобы возвратить себе действительную память: вы отправились туда, как мы прекрасно понимаем, от скуки. Так поступают серенькие, заурядные люди: им хочется приобрести пусть мнимые, но яркие воспоминания о разных приключениях. Однако, вы человек не заурядный, и приключений у вас в жизни было более чем достаточно. Вам не нужно было обращаться в «Воспоминания». Просто вредно. Скажу больше: смертельно опасно. Для вас, для нас и даже, если хотите, для Макклэйна.

— Почему это я могу «стать угрозой» для вас, если вспомню свою поездку на Марс — мнимую, конечно, — и все, что я там делал?

— Да потому, — невозмутимо ответил межпланетчик, — что задание, которое мы вам дали, никак не согласуется с благородной ролью защитников общества, в которой мы выступаем. И вы выполнили это задание. Вы сделали за нас и для нас то, чего сами мы никогда не делаем. Теперь же вы скоро вспомните сделанное, благодаря наркодрину. Ведь с самого дня возвращения тот ящичек с дохлыми червячками и сухими водорослями полгода спокойно стоял у вас в столе. Вы ни разу им не поинтересовались. Мы о нем совершенно ничего не знали. И вдруг вы подумали о нем, возвращаясь из «Воспоминаний». Тогда мы и поспешили сюда, чтобы взглянуть на него. Жаль, опоздали, — добавил он.

В комнату вошел второй межпланетчик. Оба стали шептаться. Куэйл между тем пытался поскорее оценить ситуацию. Сейчас он уже многое припомнил, память быстро возвращалась к нему; наркодрин делал свое дело, и межпланетчик знал, что говорил. Вероятно, в МПВ тоже пользуются наркодрином. Вероятно? Кой черт, Куэйл наверняка знал, что пользуются: разве он сам не видел, как эту дрянь впрыскивали заключенному? Где это было? На Земле? Скорее, на Луне, решил он, перебирая образы, всплывавшие в его еще полумертвой, но оживающей с каждой минутой памяти.

И тут он вспомнил другое. Ах, вот зачем его посылали на Марс! Вот, значит, что он должен был сделать!

Неудивительно, что это ему удалили из памяти.

— Боже мой! — вскричал первый межпланетчик, прерывая беседу.

Очевидно, он уловил мысли Куэйла.

— Ну и дела! Хуже быть не может!

Он сделал несколько шагов к Куэйлу и поднял револьвер:

— Придется вас пустить в расход. И притом немедленно.

— Почему же немедленно? — с беспокойством спросил второй межпланетчик. — Может быть, передадим его в нью-йоркский отдел МПВ, и пусть органы сами решают...

— Он знает, почему немедленно, — возразил первый.

В голосе у него тоже звучало беспокойство, только вызвано оно было, как Куэйл хорошо понимал, совершенно другими причинами. Сейчас Куэйл уже припомнил почти все и знал, чем обеспокоен межпланетчик.

— На Марсе, — хрипло сказал Куэйл, — я убил одного человека. За его безопасностью следили пятнадцать телохранителей. У некоторых были бесшумные пистолеты, вот как у вас. Я всех обошел.

В МПВ его обучали пять лет — готовили наемного убийцу. Профессионала своего дела. Он многое умел. Умел, например, справиться с вооруженным противником. Хотя бы с этой парой полицейских. И парень с затычкой в ухе это знал.

Нужно лишь как можно быстрее...

Раздался выстрел. Но Куэйл уже метнулся вбок и одним ударом свалил первого межпланетчика. Через секунду он завладел пистолетом и навел его на второго ротозея.

— Самому думать надо, а не только чужие мысли подслушивать, — съехидничал Куэйл, тяжело дыша. — Ведь знал, что я собираюсь делать, а помешать вот не сумел!

Скрипя зубами от боли, сидевший на полу межпланетчик выдавил:

— Он не собирается стрелять в тебя, Сэм. Я слежу за его мыслями. Он знает, что песенка его спета, и знает, что и мы это знаем. Ну, ну, Куэйл, не валяйте дурака! — Кряхтя и морщась, он с трудом поднялся на ноги и протянул руку: — Отдайте пистолет! Стрелять вы все равно не будете, но если вернете оружие, то я обещаю не убивать вас сейчас. Мы устроим разбор вашего дела, и решение вынесут вышестоящие инстанции, не я. Может быть, там и решат еще раз прочистить вам мозги — стереть память — не могу ручаться. Вы ведь знаете, за что я хотел застрелить вас: за одно воспоминание. Я не мог предотвратить его возвращение. Причина, как видите, дело прошлое.

Куэйл с пистолетом в руке выскочил за дверь и бросился к лифту. «Побежите за мной — застрелю! — нарочно думал он. — Чтоб я пропал, застрелю!» Он надавил кнопку, и через секунду дверь лифта открылась.

Никто за ним не гнался. Очевидно, межпланетчики, услышав его грозные, гневные мысли, решили не рисковать.

Лифт опускался. В этот раз западни удалось избежать. Ну, а в следующий? И куда теперь скрыться?

Лифт остановился на нижнем этаже. Куэйл влился в толпу пешеходов на движущемся тротуаре. Он чувствовал себя совсем разбитым, голова трещала. Но зато он остался жив. А ведь его пытались прикончить у него же дома!

И, вероятно, опять попытаются, решил он. Когда выследят. А выследят довольно скоро — с этим телепатодатчиком в мозгу от них не спрячешься.

Вот он и получил все то, за чем обратился в «Воспоминания» — какая ирония! Приключения, опасности, связь с Межпланетной полицией, полет на Марс с секретным заданием, угрожающим его жизни, — все то, что он собирался приобрести в качестве мнимой памяти.

Да, действительно неплохо, если бы все это оказалось лишь мнимыми воспоминаниями и ничем больше.
С









идя в полном одиночестве в парке на скамье, он уныло следил за стаей пертов — полуптиц, привезенных на Землю с двух лун Марса. Перты могли парить в воздухе целыми часами даже в мощном поле земного притяжения.

А может быть, вернуться как-нибудь на Марс, подумал он. Но как? Да и что там делать? На Марсе будет еще хуже. Политическая организация, лидера которой он так ловко отправил на тот свет, обнаружит присутствие убийцы, как только он сойдет с корабля. Придется спасаться не только от МПВ, но и от нее.

Интересно, слышат они, что он сейчас думает? Так нетрудно и параноиком стать! Куэйл был совершенно один, но чувствовал, как они настраиваются на его волну, подслушивают, записывают, обсуждают его мысли... Он вздрогнул, поднялся на ноги и побрел, куда глаза глядят, засунув руки в карманы. Но ведь бежать некуда, осознал он. Вы всегда будете со мной. Пока я не отделаюсь от этого аппарата в мозгу.

Предлагаю вам выход из положения, подумал он. Разве вы не можете опять вставить мне мнимую память о том, что я прожил серенькую, заурядную жизнь и никогда не бывал на Марсе? Никогда и в глаза не видел ни одного межпланетчика, никогда не прикасался к револьверу?

— Как вам уже объяснили, этого недостаточно, — раздался голос у Куэйла в мозгу.

Куэйл был просто ошеломлен.

— Мы и раньше поддерживали с вами двустороннюю связь таким образом, — пояснил голос. — На Марсе, когда вы выполняли задание. С тех пор прошло уже много месяцев. Правду говоря, мы не думали, что связь придется возобновить. Где вы сейчас?

— Шагаю прямо к смерти, — ответил Куэйл и подумал: — От вашей пули.

— Откуда вы знаете, что этого недостаточно? — продолжал он. — Разве в «Воспоминаниях» сидят не мастера своего дела?

— Мы уже вам объяснили. Если вам вложить стандартные, заурядные воспоминания, вас опять обуяет тяга к приключениям. Рано или поздно вы опять явитесь в Воспоминания или в конкурирующую с ними фирму. Нет, начинать эту канитель второй раз мы никак не согласны.

— Ну, а допустим, — предложил Куэйл, — что вы замените мои действительные воспоминания незаурядными. Мнимыми, но необыкновенными. Такими, чтобы моя тяга к приключениям была удовлетворена. Она, конечно, существует — вероятно, учитывая ее, вы и завербовали меня агентом. Неужели вы не можете придумать для меня что-нибудь сверхувлекательное? Я был мультимиллиардером, например, но пожертвовал все деньги на народное образование. Или же я был знаменитым исследователем океанских глубин. Что-нибудь в этом роде, а? Разве это не решение вопроса?

Молчание.

— Попробуйте такой путь, — продолжал Куэйл с отчаянием. — Обратитесь к своим лучшим психиатрам, созовите консилиум, исследуйте мою психику. Откройте мою самую сокровенную мечту, — продолжал он, лихорадочно перебирая возможности. — Женщины, например. Тысячи побед, как у донжуана. По любовнице в каждом крупном городе Земли, Луны и Марса. Но теперь я бросил их всех. Дескать, слишком утомительно. Ну, пожалуйста! Неужели вы не можете хотя бы попытаться?

— И тогда вы добровольно отдадите себя в наши руки? — зазвучал голос в его мозгу. — Если мы согласимся на такую комбинацию? Если она окажется возможной?

— Да, — ответил Куэйл после минутного колебания.

Придется рискнуть, подумал он. Авось, сразу меня не пришлепнут.

— Первый ход — ваш, — снова зазвучал голос. — Вы являетесь к нам. После этого мы созываем консилиум. Однако, если выяснится, что ваши действительные воспоминания снова начнут проявляться, как случилось в этот раз, то придется... — голос умолк, но затем докончил фразу: — придется вас ликвидировать. Другого выхода нет, и вы это должны сами понимать. Ну так как же, Куэйл? Согласны на такие условия?

— Согласен, — ответил Куэйл.

А что ему еще остается? Иначе — верная смерть. Так, по крайней мере, в душе теплится хотя бы надежда, пусть очень слабая.

— Вы явитесь в нашу штаб-квартиру в Нью-Йорке, — продолжал голос. — Пятое авеню, 580, двенадцатый этаж. Как только вы окажетесь у нас, мы напустим на вас наших психиатров. Они проведут ряд психотестов и выяснят полную картину вашей психики. Мы попытаемся выявить вашу самую дерзновенную и самую сокровенную мечту, после чего переведем вас в фирму «Воспоминания» — обратно в Чикаго. Тут они возьмутся за дело: вложат вам в голову мнимые воспоминания об осуществившейся мечте. Ну что ж, желаю успеха. Мы ведь в долгу перед вами: с заданием как-никак вы справились блестяще, — закончил голос с некоторым сочувствием: видимо, МПВ не питало к нему враждебных чувств.

— Спасибо, — ответил Куэйл, и оглянулся в поисках такси-робота.
М









истер Куэйл, — обратился к нему серьезный пожилой психиатр МПВ, — вы обладаете в высшей степени интересным и необыкновенным тайным желанием, совершенно фантастической мечтой. Подсознательной, конечно. Вы о ее существовании даже не подозреваете. Такая мечта — совершенно нормальное явление, и я надеюсь, что, услышав о ней, вы не особенно расстроитесь.

— Пускай особенно не расстраивается, — сухо вставил сидевший тут же старший офицер МПВ, — если не хочет получить пулю в голову.

— Ваше нынешнее, сознательное желание стать тайным агентом, — продолжал психиатр, — можно назвать продуктом зрелого возраста, мечтой маловероятной, но вполне правдоподобной. В отличие от него, ваша тайная мечта — это продукт ранней юности, совершенно детская фантазия. Неудивительно, что вы совершенно забыли о ней. Вот в чем эта фантазия заключается. Вам девять лет; вы бредете по заброшенной проселочной дороге. Вдруг перед вами приземляется явно не наш космический корабль причудливых очертаний. Он явился с далекой звезды. И ни один человек на всем земном шаре, кроме вас, мистер Куэйл, не знает о появлении пришельцев. Они сходят с корабля — крошечные, беспомощные существа, размером с полевую мышь. Они намереваются завоевать Землю: десятки тысяч таких же звездолетов скоро тронутся в путь, как только получат сигнал о благополучном приземлении передового отряда.

— А я, значит, уничтожаю их всех, — перебил Куэйл с изумлением и некоторым отвращением. — В одиночку я побеждаю их всех. Топчу их ногами — так, что ли?

— Нет, не так, — терпеливо возразил психиатр. — Вы предотвращаете вторжение этих существ, вы действительно их побеждаете, но не силой, а добротой и лаской. Вы встречаете их приветливо. хотя и знаете благодаря телепатии — эти существа пользуются ею для передачи мыслей, — с какими целями они явились к нам. Пришельцы никогда еще не встречались с живыми организмами, способными на такие чувства. И вот они, растрогавшись, дают вам торжественное обещание.

— Не завоевывать Землю, пока я живу? — спросил Куэйл.

— Совершенно верно, — ответил психиатр и добавил, уже обращаясь к межпланетчику: — Видите, как эта история согласуется с его внутренним «я», с каким бы напускным презрением он к ней ни относился.

— Итак, простым фактом моего существования, — сказал Куэйл с возрастающим удовольствием, — просто-напросто живя на свете, я спасаю Землю и весь род человеческий от порабощения захватчиками. Значит, я самая важная персона на Земле. И для этого я не должен даже пальцем пошевельнуть?

— Так точно, сэр, — ответил психиатр. — Мы нащупали фундамент вашей психики. Эта детская фантазия стала внутренним стержнем всей вашей жизни. И, конечно, без применения гипнотической и лекарственной терапии вы ее никогда бы не вспомнили. Однако она живет, она неизменно присутствует в вас, она погребена под спудом, но не истлела.

Старший офицер МПВ обратился к напряженно слушавшему Макклэйну:

— Вы сможете заложить в него мнимые воспоминания, соответствующие этой диковинной фантазии?

— Мы справляемся с фантастическими тайными желаниями самых разнообразных категорий, — ответил Макклэйн. — Правду говоря, я слышал фантазии и почище этой. Конечно, мы снабдим его набором соответствующих воспоминаний. Через сутки он уже будет лелеять не желание спасти Землю, но воспоминания о том, как он ее спас.

— Тогда сразу же принимайтесь за дело, — приказал межпланетчик. — Мы уже провели предварительную обработку и стерли все его воспоминания о полете на Марс.

— О каком таком полете на Марс? — спросил Куэйл.

Никто ему не ответил, и он с видимой неохотой отказался от расспросов. Тем более, что тут же к ним подкатила полицейская машина: втроем они уселись в нее и понеслись в Чикаго, в фирму «Воспоминания».

— Советую вам на сей раз обойтись без ляпсусов, — сухо заметил межпланетчик широкоплечему озабоченному Макклэйну.

— Не могу даже представить себе, на чем можно сейчас споткнуться, — пробормотал Макклэйн, покрываясь испариной. — Ведь это желание клиента не имеет никакого отношения ни к Марсу, ни к Межпланетной полиции. В одиночку предотвратить вторжение на Землю пришельцев из другого мира, подумать только! — Он покачал головой. — И чего только детишки не придумают! Остановить завоевателей не силой, а добротой и лаской. Очень необычно, — и, умолкнув, он стал прикладывать ко лбу, как промокашку, носовой платок.

Спутники промолчали.

— Правду говоря, очень трогательная мечта, — начал опять Макклэйн.

— Но и заносчивая, — сухо возразил межпланетчик. — Ведь это и мечта о том, чтобы после его смерти вторжение возобновилось. Неудивительно, что он полностью забыл о ней: это самая грандиозная фантазия из всех, с которыми мне приходилось сталкиваться, — и он с неодобрением взглянул на Куэйла. — Подумать только, что такого человека мы зачислили в списки сотрудников.

В «Воспоминаниях» их встретила с перехваченным от возбуждения дыханием секретарша Шерли:

— Милости просим опять к нам, мистер Куэйл, милости просим, — залепетала она, раскачивая своими обнаженными и выкрашенными по последней моде в огненно-оранжевый цвет грудями. — Очень сожалею, что в прошлый раз вышло недоразумение. Уверена, что теперь все пройдет отлично.

— Иначе будет худо, — сказал Макклэйн, продолжая промокать глянцевый лоб аккуратно сложенным платком ирландского полотна.

Проявив неожиданное проворство движений, он увлек за собой двух лаборантов — Лоу и Килера, — прихватил Куэйла и препроводил всю троицу в лабораторию. Затем вместе с Шерли и межпланетчиком поспешил к себе в кабинет. Теперь оставалось только ждать.

— Мы приготовили для этого случая комплект реалий, мистер Макклэйн? — спросила Шерли, сталкиваясь от волнения с шефом и застенчиво краснея.

— А как же! — ответил Макклэйн и постарался припомнить номера, но, убедившись в слабости памяти, решил справиться в списках. — Комбинация из пакетов 81, 20 и 6, — и, выудив из шкафчика, стоявшего за письменным столом, соответствующие пакеты, он разложил их на столе. — Пакет № 81: средство от всех болезней — волшебная палочка, которую наш клиент получил от пришельцев с далекой звезды. На память и в благодарность.

— А разве она будет у него работать? — с любопытством спросил межпланетчик.

— Теперь нет. Раньше она работала безотказно, но он, исцеляя больных направо и налево, совершенно истощил ее силы уже много лет тому назад. Сейчас палочка дорога как память. Но клиент будет отчетливо помнить все исцеления, совершенные с ее помощью, — хихикнул он и открыл пакет № 20. — А вот официальная благодарность от Генерального Секретаря Организации Объединенных Наций за спасение Земли; этот предмет, может быть, и не очень подходит в данном случае, так как, согласно фантазии Куэйла, ни одна живая душа не знает о вторжении, кроме него самого, но маслом ведь каши не испортишь.

Затем Макклэйн осмотрел пакет № 6. Что положили сюда? Вспомнить ему не удалось, как он ни морщил лоб. Тогда он запустил руку в пластмассовый мешочек. Шерли и межпланетчик внимательно следили за его движениями.

— Грамота, — сказала Шерли. — На каком-то странном языке.

— Здесь пишется, кто такие эти пришельцы и откуда они явились к нам, — пояснил Макклэйн. — К грамоте приложена подробная карта звездного неба с координатами их звездной системы и маршрутом полета сюда. Конечно, все это написано на их языке, так что прочитать написанное клиент не может. Но он помнит, как на прощание ему прочитали эту грамоту в переводе, — и Макклэйн положил все три предмета на стол. — Все реалии будут сегодня же доставлены к нему на дом, — пояснил он межпланетчику. — Вернувшись, он убедится в существовании вещественных доказательств, и фантазия его получит весомое подтверждение. Мы называем это СОП — стандартная оперативная процедура, — Макклэйн искательно улыбнулся, тайно надеясь, что у Лоу и Килера на этот раз все идет благополучно.

Зажужжал зуммер внутреннего телефона.

— Прошу прощения, мистер Макклэйн, — раздался голос Лоу, и Макклэйн сразу вздрогнул и онемел. — Мы столкнулись с некоторым затруднением. Пожалуй, будет лучше, если вы возьмете на себя руководство процедурой. Как и в прошлый раз. Куэйл сейчас прекрасно поддался действию наркодрина. Он без сознания, чувствует себя прекрасно и хорошо реагирует. Но...

Макклэйн ринулся в лабораторию.

На стерилизованной койке лежал Дуглас Куэйл, дыша легко и равномерно, с полузакрытыми глазами, почти не сознавая, видимо, где он и что с ним происходит.

— Мы стали допрашивать его, — сказал Лоу с побелевшим лицом. — Мы хотели точно установить, в какое время жизни ему пришла в голову эта фантастическая идея о спасении Земли. И выяснилось, как ни странно...

— Они велели никому ничего не говорить, — забормотал Дуглас Куэйл глухим, наркодринным голосом. — Такое они мне поставили условие. Я должен был даже постараться забыть об этом. Но разве это можно забыть?

«Конечно, нельзя, — подумал Макклэйн. — Однако ты ведь все забыл и вот — вспомнил только сейчас!»

— Они мне оставили даже благодарственную грамоту, — продолжал бормотать Куэйл. — Я храню ее дома, в тайничке. Я покажу ее вам.

Теперь в лабораторию вошел за Макклэйном межпланетчик, и Макклэйн обратился к нему:

— Советую вам оставить его в живых. Или вы предпочитаете новое вторжение на Землю этих существ?

— И они подарили мне волшебную палочку, способную уничтожить кого угодно и что угодно, — бормотал Куэйл, закрыв глаза. — Когда меня послали на Марс, я без труда выполнил задание с ее помощью. Она лежит у меня в письменном столе, там же, где ящичек с червячками и растениями с Марса.

Межпланетчик молча повернулся и вышел из лаборатории.

«Что ж, придется, видно, спрятать все эти реалии, — огорченно подумал Макклэйн и медленно зашагал к себе в кабинет. — Мнимая благодарность Генерального Секретаря ООН теперь ни к чему...»

Вероятно, действительная не заставит себя ждать.