Луна-5


9 мая 1965 года 07:49:37 - старт
10 мая 1965 года - потеря управления
12 мая 1965 года 19:10 - разбилась на Луне

Ежегодник БСЭ 1966:

9 мая, 8 июня, 4 октября и 3 декабря были запущены автоматические межпланетные станции соотв. «Луна-5», «Луна-6», «Луна-7» и «Луна-8». Все они, за исключением одной («Луна-6»), достигли поверхности Луны и предназначались для отработки систем мягкой посадки.


Сиддики:
Научные инструменты:
1. система визуализации
2. Детектор излучения СБМ-10.
Результаты: «Луна-5» стала первым советским зондом, направившимся к Луне за два года. После коррекции в середине курса 10 мая космический аппарат начал вращаться вокруг своей главной оси из-за проблемы с плавающим гироскопом в блоке системы управления И-100 - у гироскопов, по-видимому, было слишком мало времени для прогрева перед использованием. Последующая попытка запустить главный двигатель не удалась из-за ошибки наземного управления. Третья попытка также не удалась, и, потеряв контроль над космическим аппаратом из-за проблемы с гироскопом, диспетчеры беспомощно стояли в стороне, когда Луна 5 разбилась о поверхность Луны в 19:10 12 мая в Море Облаков, около 700 километров от запланированной точки приземления. Координаты посадки: 31° ю.ш. / 8° з. Д. Это был второй советский космический аппарат, упавший на Луну (после Луны-2 в 1959 году).

Черток:
Уже на следующий день мы составили новый график подготовки и пуска Е-6 с АЛСом № 10. После всех сдвигов и волевых сокращений циклов испытаний день пуска пришелся на святую дату - 9 мая 1965 года. Многочисленным участникам войны предстояло отметить 20-ю годовщину великой Победы подлинно огневым салютом на старте. Сотням солдат и офицеров предстояло дежурить у рабочих постов на измерительных пунктах вдоль трассы полета. Экипажи кораблей Тихоокеанской экспедиции и в Атлантике в этот праздничный день тоже обязаны следить за полетом. В промежутке между седьмым и восьмым пусками Е-6 надо было обязательно провести запуск очередного спутника связи "Молния-1". Все участники программы "Молния-1" были крайне заинтересованы в пуске до майских праздников.
9 мая мне предстояло "праздновать" в двух местах: ночью - в Щелкове по случаю первой передачи телевизионной хроники праздничных торжеств по линии Владивосток - Москва, утром - в здании Генштаба, куда шла трансляция с полигона о запуске Е-6.
На улице Фрунзе в здании Генштаба находился узел связи, в который сходилась информация со всех измерительных пунктов. Генерал Андрей Карась, который был хозяином командно-измерительного комплекса, воспользовавшись праздничным днем, организовал передачу всей информации о пуске и полете Е-6 в кабинет начальника Генштаба. Я с небольшой группой лунных проектантов утром 9 мая прошел по безлюдным коридорам Генерального штаба Советской Армии. Встретивший нас офицер провел в кабинет, который, по его словам, был основным местом планирования военных операций последних двух лет войны. Генерал Карась был явно доволен своей инициативой и предсказал, что в такой торжественный день, да еще под контролем самого Генерального штаба пуск Е-6 должен быть удачным. Отметить 20-ю годовщину Победы в таком кабинете было почетно и необычно. Мы по телевизору наблюдали военный парад и слушали сообщения из Владивостока о качестве трансляции через "Молнию-1". Передача была удачной, и я даже на время забыл о Е-6.
После доклада НИП-15 из Уссурийска стало ясно, что все три ступени носителя отработали нормально. Через полтора часа пришел самый волнующий доклад из Одессы - корабли "Краснодар" из Средиземного моря и "Долинск" из Гвинейского залива передали телеграммы, из которых следовало, что блок "Л" свою задачу выполнил.
Офицеры Карася, находившиеся на пункте связи с полигоном, по поручению Королева пробились в кабинет Генштаба и передали распоряжение: "Чертоку с группой немедленно вылететь в Симферополь".
10 мая утром я был уже в Симферополе. С полигона сюда прилетели Королев, Келдыш и основные специалисты, участвовавшие в подготовке космического аппарата.
Май в Крыму - прекрасная пора. На НИП-10 полковник Бугаев - начальник пункта - попытался для уважаемых гостей создать условия для отдыха и организовать особое питание. Но события по пути к Луне исключали возможность по достоинству оценить прекрасные обеды, которые готовил специально приглашенный по такому случаю повар.
Днем и ночью проводились оценки параметров траектории, сравнение с расчетом, определялись уставки для коррекции, передавались на "борт", проверялись квитанции - подтверждения с "борта". Временами появлялись сбои в приеме телеметрии или получении квитанций. Работа всего радиотехнического комплекса изобиловала эксплуатационными огрехами.
Во время одного из сеансов связи Богуславский доложил, что идет сильная внешняя помеха - по-видимому, нам мешает система ПВО Крыма или Черноморского флота. Королев немедленно связался с командующим Черноморским флотом и от своего имени и от имени президента Академии наук попросил отдать приказ о выключении всех радиосредств. Адмирал резонно ответил, что на кораблях это сделать можно, но оставить без связи службу управления воздушным движением он не вправе. К тому же, добавил он, радиосредства Симферопольского аэропорта ему не подчиняются.
У меня с самого начала возникли сомнения в причастности внешних сил к необычным помехам, на которые ранее никаких жалоб не было.
Пока СП, призвав для консультации Богуславского, пытался по служебным каналам связи прекратить работу радиолокаторов ПВО, морского и воздушного флотов, мы с Пиковским занялись собственным расследованием. Начали с проверки системы охлаждения мазера - входного контура большой антенны. Поднявшись к основанию тридцатидвухметрового параболического зеркала, мы застали офицера, который вместе с инженером - подчиненным Богуславского - заливал из сосудов Дьюара жидкий азот в систему охлаждения мазера. К нам присоединился еще один из специалистов, производивший измерения уровня мешающего сигнала. Краснея и запинаясь, он объяснил, что помеха неожиданно пропала. "Дело в том, что опоздали с доставкой жидкого азота и, видимо, произошло самовозбуждение первого гетеродина", - сказал он.
Мы с Пиковским быстро спустились в зал управления, оторвали Богуславского от Королева и объяснили ему ситуацию. Он вернулся к Королеву и спокойно сказал: "Сергей Павлович, во всем виноват я. Никакой помехи не было. Это неисправность, которую мои товарищи только что обнаружили и устранили. Я очень прошу принести извинения всем адмиралам и генералам, к которым вы обращались только по моей вине".
Все присутствовавшие в большом зале управления затаились в ожидании взрыва возмущения и угроз типа "в Москву по шпалам!". Но СП захохотал, тут же стал звонить и просить прощения у "адмиралов и генералов". Судя по всему, они не только не обиделись, а были польщены хотя бы таким необычным приобщением к космонавтике и разговором с таинственным Главным конструктором.
Однако избавление от ложной помехи не помогло. Е-6 № 10, получившая в сообщении ТАСС вечером 9 мая наименование "Луна-5", при первой попытке коррекции орбиты потеряла стабилизацию. С трудом удалось успокоить "Луну-5" и разобраться в причинах "кувыркания" на орбите. Оказалось, что поплавковым гироскопам в закладываемых уставках отвели слишком мало времени на прогрев. Гироскопы при включении двигателя для коррекции еще не обеспечивали режима стабилизации.
При вторичной попытке не удалось провести коррекцию по вине баллистиков. Они допустили ошибку в расчете уставок. Королев "отправил по шпалам" нашего ответственного за расчеты Безвербого и потребовал, чтобы такие же санкции Келдыш применил к сотруднику своего ОПМ Лидову. Два будущих профессора и доктора наук ушли с глаз подальше, но ни на одну "шпалу" их ноги так и не ступали.
СП, со смехом простивший Богуславского, после ошибок по вине "земли" был раскален от возмущения. Он позвонил в Подлипки Мишину, обвинил его в потере чувства ответственности и потребовал, чтобы тот лично взял на себя руководство всеми баллистическими расчетами.
Трое суток мы пытались осуществить коррекцию, чтобы попасть в любую точку Луны. Спали урывками по одному-два часа. Попасть в Луну удалось, но сеанс торможения опять сорвался по причине холодных гироскопов. Из-за отсутствия стабилизации аппарат получил отклонение от расчетной точки посадки в 700 километров.
12 мая в 22 часа 10 минут Е-6 №10, отлично отсалютовавшая Дню Победы, разбилась о поверхность Луны.
Для нас это была тяжелая, но очень поучительная авария.
Всему миру хорошо знакомым голосом Левитана было передано очередное сообщение ТАСС:
«"Луна-5" достигла поверхности Луны в районе моря Облаков. В ходе полета и при подлете станции к Луне получен большой объем информации, необходимой для дальнейшей отработки системы мягкой посадки на поверхность Луны».
Впервые официально сообщалось, что идет работа над проблемой мягкой посадки. Это была заслуга Келдыша. Он наконец пробил стену вредной идеологической цензуры простым доводом: "Если мы так часто пускаем АЛСы на Луну, то мировой научной общественности надо показать научные результаты. Их у нас пока нет потому, что они появятся только после посадки. Надо же в конце концов объяснить, зачем мы пускаем одну за другой автоматические станции весом в полторы тонны".
Очередная аварийная комиссия проанализировала всю информацию и потребовала доработки системы управления для гарантии прогрева жидкости поплавковых гироскопов перед сеансами коррекции и торможения.
Кроме того, обнаружили недопустимое возмущение при расчековке и сбросе гермоукупорки амортизирующих баллонов. Снова аврально проводились доработки, снова испытания, снова доклады на Госкомиссии.

Маров:
Но уже следующая станция Е-6 №10 была успешно отправлена к Луне 9 мая 1965 года и объявлена как «Луна-5». В процессе маневрирования на промежуточном участке траектории 10 мая гироскопу навигационной системы И-100 не хватило времени на разогрев, и станция начала вращаться вокруг продольной оси. Инженеры вернули управление станцией и попытались совершить маневр во второй раз, но, к сожалению, передали ошибочную команду. Когда же ошибка обнаружилась, было уже слишком поздно. Пока станция держала курс на встречу с Луной, хотя и не в направлении местной вертикали, было решено запустить программу маневрирования на заключительном участке полета с целью испытания системы И-100. Но навигационная система вновь не сработала, и тормозной двигатель не запустился. 12 мая аппарат совершил жесткую посадку в точке с координатами 1,6° ю. ш. и 25° з. д., став второй космической станцией, совершившей соударение с Луной. Оценивая результаты этого полета, советская пресса сообщила о том, что получено много информации «для дальнейшей разработки системы мягкой посадки на лунную поверхность».